Роман-газета для юношества, 1989, №3-4

— Привели нас на строительную площадку. Бригадир посмотрел и говорит: «Надо же! Детский сад еще не построили, а детей уже привели».

Выдали нам робы пятидесятого размера, не меньше, одежду и пистолет в руки.

Первый снег.

— В воскресенье, 3 октября, выпал первый снег. Хлопья огромные, красивый, красивый. Никогда такого не видела, хотя всю жизнь прожила в Сибири.

— Окна открыли, набрали снега и прямо в ночнушках играли в комнате в снежки. Пришло извещение. Пошли за посылками. А там орехи приморские, да такие крупные!

Первый прогул.

— Я отравился баклажанами и на работу не пошел.

— Работали в субботу. Я прочел законодательство и не вышел. Поставили прогул.

— Опоздали на автобус на Мраморную гору — часы отстали на десять минут. Сели на рейсовый, доехали до разъезда, пошли пешком. Одеты были легко, а на дворе стоял март. Замерзли, вернулись с полдороги, сели за учебник химии и уснули. А на следующий день нам на работу принесли книгу и попросили расписаться. Там стояла запись: «Объявляется выговор за прогул».

Первая зарплата.

— Получили в среднем по 23 рубля. Ученики все-таки. Только Коля заработал 200 р. Он перевел 50 рублей Саше, тот служил на Черноморском флоте.

— Я справил брюки, а Сережа купил конфеты.

— Таня накупила лыжной мази и баскетбольных иголок и отправила в интернат учителю физкультуры. А я переслала подарки маленькой Ирочке, что осталась в Лесном.

Первый Новый год.

— Мы танцзал сдавали. С утра до позднего вечера на субботнике. Уже 31 декабря, столы ставят, елку наряжают. А мы швабрами пол красим. Наконец кончили, переоделись, прибежали, за столы сели.

— Собрались все, кто работал на субботниках. Станислав Иванович поздравил. Тем, кто этот танцзал сдавал, вручили билеты на постоянное посещение.

— В честь нашего отряда первой песней была «Надежда». Потом — «Не расстанусь с комсомолом». Станислав Иванович к нам подошел, стал дирижировать и самые лучшие куски торта нам передал.

— Подружило нас это комсомольское дело.

Первая командировка.

— Уехали в Кирбу, в степь. Ветры там сильные и холодные. Строили телятник в колхозе. Жили в вагончике, мерзли. Когда работали, надевали шерстяные перчатки, а сверху резиновые. Спали одетые, натягивали на себя даже матрацы. Первые дни бегали на зарядку. Потом было так холодно, я даже на завтрак не ходила, тепло берегла.

— Штукатурили телятник. Опыта никакого, тяжело с непривычки. Раствор прямо на стенах замерзал. Калорифер один на весь телятник и тот не работал. По мы, если требовалось, задерживались. Танька оказалась отличным командиром и бригадиром.

— Домой придем, заберемся на двухэтажные нары с панцирными сетками, ноги в потолок и поем. Такими дружными были, даже сами себе нравились.

— Готовили наши девочки, Нина и Люда. Молока давали вдоволь. И целого барана на три бригады.

Первая любовь.

— Он очень сильный, внимательный. Людей понимает, справедливый.

— Легкий в общении, но не считается с моими интересами.

— Хоть и спорим часто, но лучше его нет никого на свете.

Первая свадьба.

— Первой Таня выходила замуж. Я так волновалась! Денег нет, ничего нет. Как она замуж выходит? Хотелось, чтоб она все имела, добивались.

— Ходили к начальнику строительства. Он нас выслушал, поддержал. Выделили Тане квартиру, денег 150 рублей. Сказал, что нужно, приходите.

— Мы ведь неопытные были. Нам все помогали. Свадьба была комсомольско-молодежная. Веселая, зачитывали поздравления, пожелания. Диплом вручили.

— А перед самой свадьбой невесту украли. Полтора часа искали. Но куда там, жених нашел. Правда, вместе со свидетелями.

— Ну а я, конечно, потеряла ключ от квартиры. От той, что Тане выделили. Чуть не плакала. Уже свадьба идет, а я ключ ищу. Последнее место — чемодан. Есть! Бегом на свадьбу. И жениху с невестой. Да на блюдечке!

Первый отпуск.

— Приехали в интернат на выпускной к десятиклассникам. Потом к Наде и другим девочкам поеду.

— Сначала заехала в школу, потом уже в деревню, к бабушке.

— Я после интерната поеду искать мать. Весь год по школе скучала. Многое изменилось. Забор сняли, надо новый, красивый поставить. Ребята плохо за клумбами следят, земля у памятника сухая. Видно, мало поливают.

Мы с ребятами спустились во двор, пошли по березовой аллее, и я вспомнила, как любила вечерние прогулки Таня. Девочка поджидала меня у выхода, здоровалась, ловким движением заправляла за маленькие уши длинные волосы, застегивала верхнюю пуговицу пальто и спрашивала: «Можно проводить вас до ворот?»

Мы открывали дверь, выходили во двор, шли к воротам, возвращались, снова оказывались у ворот, и она не отпускала: «Вспомните еще что-нибудь о Норильске». Норильск притягивал ее душу, как когда-то раз и навсегда притянул мою. Таня думала, что я тот человек, который знает о Норильске все. Она не догадывалась, не понимала, что все о Норильске не знает никто.

После двух лет жизни на Саянах командир отряда «Надежда» Татьяна Горчаковская уехала в Норильск. Уехала с мужем и детьми, и живут они в Норильске и по сей день.

Надежда, Надежда…