Роман императрицы, Екатерина II

По собственным признаниям императрицы Гримму, видно, что представляли, после пятнадцати лет царствования, воззрения Екатерины на дело воспитания: они сложились в ней совершенно случайно. Она отовсюду черпала идеи для своих учебных планов, точно собирала солдат для новых завоеваний. И в многочисленных педагогических сочинениях, завещанных ею потомству, здравые и глубокие мысли чередуются поэтому с парадоксальными утверждениями вроде того, что "языки и знания суть меньшая часть воспитания" или "здравое тело и умонаклонение к добру составляют все воспитание". Идея просвещенного деспотизма, выраженная в слепом подчинении ученика наставнику, как-то странно сплеталось в ее писаниях и мыслях с необходимостью развивать в детях самостоятельность, укрепляя душу ребенка. В общем получалась полная несообразность. Екатерина отчетливо сознавала, что воспитание русской молодежи, практиковавшееся в ее время, не приносит никакой пользы ни самим юношам, ни России, и твердо верила в необходимость его преобразования, считая это основным условием народного прогресса. Это убеждение ясно и непреклонно установилось в ее уме, и нужно признать, что в ее век и на том престоле, который она занимала после Анны, Елизаветы и Петра III, и оно было большим шагом вперед сравнительно с недавним прошлым. Но все-таки славу и почетное звание основателя народного просвещения в России потомство присудило не Екатерине, а имени несравненно более скромному, нежели ее. Потомство увенчало имя человека, которого Екатерина считала врагом и вознаградила тюрьмой и цепями за его труд на благо России. Начало народному образованию в том виде, как оно существует теперь в России, было положено учебными заведениями, открытыми в Петербурге Новиковым.

III.

Педагогические сочинения Екатерины. - Александро-Константиновская библиотека. - Образец "гражданского начального учения". - План светского образования. - Екатерина и г-жа Эпинэ. - Les Conversations d'Emilie. - Бабушка и учительница. - Инструкция для воспитания великих князей Александра и Константина Павловичей. - Екатерина передает это воспитание в руки Лагарпа. Она охладевает к мысли о необходимой реформе и распространении образования. Ее последний взгляд на просвещение народа.

Среди педагогических сочинений Екатерины первое место занимают посвященные ее внукам. Уже в 1780 году, когда старшему из них было 3 года, а младшему два, Екатерина деятельно занималась их воспитанием. Она хотела составить для них маленькую библиотечку из произведений собственного пера, и написала для них первый сборник, состоящий из азбуки, из ряда наставлений, вроде небольшого нравственного катехизиса, и из двух сказок, которые мы называли выше. Эта "Александро-Константиновская библиотека" очень занимала Екатерину. Детский сборник предназначался ею, впрочем, для более широкого круга читателей: Екатерина хотела распространить его по всей России. Она дала своему катехизису название, которое имело бы в настоящее время громадный успех во Франции: "Гражданское начальное учение", и таким образом за сто лет вперед положила начало внерелигиозному воспитанию конца девятнадцатого века. Она писала по этому поводу Гримму: "Все, видевшие этот сборник, чрезвычайно его хвалят и говорят, что он годится и для малых, и для больших. Начинается он с того, что ребенку говорят, что он родился на свете голым и слабым и ничего не знает; что все дети рождаются так; что по рождению все люди равны; но что по своим знаниям они бесконечно отличаются один от другого". Она не без гордости возвещала при этом, что за две недели в Петербурге разошлось до 20.000 экземпляров ее сборника. Чтобы усовершенствовать свою педагогическую систему, Екатерина отовсюду собирала сведения. Прежде, чем написать Инструкцию для воспитания великих князей, она собственноручно переписала наставление Фридриха-Вильгельма Прусского, данное им в 1729 году полковнику фон-Рохову, когда он поручал ему непокорного юношу, превратившегося впоследствии в Фридриха Великого. В 1781 году Гримм прислал Екатерине "Conversations d'Emilie", и она пришла в восторг и от книги, и от изложенных в ней правил поведения, и от автора, который в это время был ей еще незнаком. Она писала Гримму: "Пожалуйста, примите как можно любезнее от моего имени автора книги "Conversations d'Emilie"; я применяю его метод со старшим из моих внуков, и это мне очень удается". Этим автором была, как известно, г-жа Эпинэ, a "Emilie" живое существо из плоти и крови: Эмилия Бельсэнс, ее внучка.

С тех пор Екатерина начала интересоваться этой семьей, ставшей впоследствии названным семейством ее "souffre-douleur". Мы еще вернемся к этому в другом месте, когда будем говорить об отношениях Екатерины к лицам, состоявшим с ней в переписке.