Роман межгорья

Ах, сестра, сестра! Какая черная ночь поглотила твою юность!

VI

Саид снова в Намаджане. Почти полгода прошло с той поры, как он в последний раз гулял в иллюминированном парке на островке. Сердце его заныло, когда подъезжал он к знакомой и еще более безлюдной станции. Извозчиков было меньше, чем летом. Да и они, казалось ему, были иными — более важными и спокойными. И эта тишина отвечала настроению Саида.

Ему было стыдно перед членами комиссии, которые столько перенесли в его отсутствие. Особенно перед Синявиным. Это он поручил старику замещать себя, и как на грех, тут-то и случилась эта неприятность.

Не сразу узнал Саид, как все это произошло.

После разговора с таджиком он в. полночь приехал в Караташ, зашел в контору и был удивлен, никого там не обнаружив. Хозяин помещения «чистосердечно» рассказал ему обо всем случившемся.

Конечно, он только хозяин помещения. Когда пришли дехкане, чтобы объясниться с комиссией, он находился во дворе и о случившемся узнал позже. К сожалению, комиссия была негостеприимной и выгнала из конторы самых почтенных хозяев Караташа. А когда дехкане не пожелали уходить со двора, толстый инженер велел комиссии выехать в Уч-Каргал. Что же больше может рассказать он, бедный дехканин?

Саид переночевал у него и рано утром поспешил в Уч-Каргал. Он был обижен на инженеров, у некоторых из них он замечал и раньше пренебрежительное отношение к его темному, несчастному народу. Всю дорогу его мучил один вопрос: «Чего они с ним не поделили?»

Владельцы чайхан в Уч-Каргале радушно встретили своего земляка-инженера, низко кланялись ему и наперебой приглашали попить кок-чая. Члены комиссии же, говорили они ему, к сожалению, еще на рассвете направились на станцию. Они приехали в Уч-Каргал в полночь и не захотели лечь спать. Все они были молчаливы, а самый толстый инженер с перевязанной головой, когда ему предложили постель, сердито выругался.

— Чтобы с сонным было легче расправиться? Не пропаду и не поспавши одну ночь, — так он, по словам чайханщика, ответил.

Саиду показалось, что в этом рассказе не все ясно. Почему у Синявина была перевязана голова и он отказался лечь спать, ссылаясь на такую странную причину? Ведь он всю свою жизнь прожил в этой стране и хорошо знал ее обычаи!

Так думал Саид, проезжая по намаджанским улицам.

Извозчик свернул в тесный переулочек и остановился возле широких ворот. На высоком древке победно развевалось красное знамя.

Смущенный, Саид вошел в зал исполкома. В зале были расставлены кровати, на которых после обеда отдыхали члены комиссии. Саид не нашел в зале Синявина и некоторых членов комиссии, живших, как и врач Храпков, в Намаджане.

Здоровались с ним подчеркнуто холодно. В глубине души Саид возмущался.

— Где Синявин? — на ходу спросил он у инженера с рыжими щетинистыми усами.

— Пошел с жалобой к председателю исполкома. Александр Данилович недавно с перевязки вернулся, от хирурга.

Саид-Али удивленно раскрыл глаза. Члены комиссии подходили к столу. Посмотрев на лица, он понял, что события в Караташе развертывались совсем не так, как рассказывали ему чайханщики и дехкане.

В дверях появились Касимов и Синявин с забинтованной головой. Только по его лицу Саид, к своему удивлению, не заметил дурного настроения. Изуродованный перевязками, он улыбался, видимо обрадованный приездом Саида.

— О, наконец-то вы приехали! А я наряд милиции направил вам навстречу. Нас вежливо попросили убраться из Караташа, чтобы даже нашим духом не пахло там… Представляю себе, какая бы там была работа!

— А что с вашей головой? — спросил Саид.

— Чепуха. Я чересчур тяжелый и, падая, поцарапался о колесо. Чепуха, уверяю вас. А вот и наш уважаемый врач.

В комнату вошли несколько работников исполкома, а следом за ними и Евгений Викторович Храпков.

— А, товарищ Мухтаров, добрый день! Мы боялись, чтобы с вами чего не случилось. Даже жена моя… О, она прекрасно вас помнит еще после того случая и очень симпатизирует вам, — любезно говорил Храпков, не обращая внимания на смущение Мухтарова. — Она просила меня обязательно привести вас к нам… Я думаю, что вы не откажетесь как-нибудь пообедать у нас.

Мухтаров хотел уйти подальше от щекотливой темы и приостановить этот поток вежливых слов. Наскоро поблагодарив Храпкова, он попросил Синявина рассказать о том, что произошло в караташской конторе.

VII

Потребовалось несколько дней для приведения материалов обследования Голодной степи в такой вид, чтобы можно было доложить о них на заседании комиссии, обсудить их и принять решение. Комиссия собралась в большом зале городского Совета, откуда еще утром убрали кровати, на которых спали иногородние товарищи.

Председательствовал Саид-Али Мухтаров. Он предупредил в начале заседания, что обобщать материалы придется аппарату изыскательской экспедиции, и просил членов комиссии чистосердечно высказать свои соображения без каких-либо обиняков.