Роман межгорья

Гасанбай растерялся от неожиданности. Он должен был о чем-то рассказать присутствующим, но ему даже никто вопроса не задал. Он только кратко проинформировал Алимбаева о несчастье, постигшем старика Исенджана.

Беседа, как показалось Гасанбаю, началась где-то в другом месте — здесь ее лишь продолжали, и ему вначале трудно было уловить суть разговоров, а ведь он должен будет обо всем услышанном рассказать старику. К тому же этот стройный мужчина, которого зовут имамом из Амритсара или капитаном Шоу из Мирам-Шаха, говорил на не совсем понятном для Гасанбая персидском или турецком языке. А к своему спутнику — очень высокому, одетому в новый бухарский халат, он обращался на вовсе неизвестном языке, называя его «сэром». Он долго и горячо, но негромко говорил об упадке ислама в узбекской долине, где собралось столько людей на строительстве в Голодной степи. Длинноногий «сэр» расхаживал вдоль хауза. Его голова, в расшитой золотом бухарской тюбетейке, то отсвечивала лунным светом, то пряталась в тени. Иногда он бросал какие-то, очевидно острые, реплики имаму из Мирам-Шаха, также неизменно называя его «сэром», и то и дело раскуривал свою трубку, почему-то все время гаснувшую.

Говорили и другие. Гасанбай понемногу стал понимать, на какое совещание попал он по воле Исенджана. Он ловил каждое слово, запоминая имена. Особенно трудно было ему запомнить одну фамилию, которую все время упоминали ораторы, толкуя о строительстве в Голодной степи. Об этом человеке говорили пониженным голосом, неясно называли его фамилию, особенно аксакалы-имамы, которым трудно было произнести ее. Только имам-да-мулла из Амритсара произносил эту фамилию ясно, выразительно и непременно величая его тоже «сэром»: сэр де Кампо-Сципиу.

Так длилась таинственная беседа в черной пустоте ночи, кое-где прорезанной лунными зайчиками, скакавшими меж густых ветвей. Гасанбай чувствовал, что все его существо дрожит от страха и от непривычного напряжения.

Стройный, с типичной арабской бородкой, как у молодых еще шейхов, имам-да-мулла из Амритсара, будто устав от пылких слов, присел, взял пиалу, вылив через плечо остывший чай, подставил ее кому-то, чтобы налили горячего, и, ни к кому не обращаясь, пробормотал:

— Такой упадок, такой упадок…

— Я сомневаюсь, капитан, в том, что нам удастся здесь что-нибудь сделать. Строительство основного арыка, по которому пойдет вода в степь, уже почти закончено, — сдержанно ответил ему Алимбаев.

— Сэр де Кампо-Сципиу уверяет, что на строительство уже израсходовано более двухсот миллионов рублей, — бросил реплику, с трудом подбирая узбекские слова, высокий человек с погасшей трубкой, стоявший в тени.

— Более двухсот миллионов — это правда, хотя считал их только один сэр де Кампо-Сципиу. Но поверим ему, ведь он сподвижник наш. И все же строительство не прекращено… — прихлебывая чай, заметил имам из Амритсара.

Алимбаев, поддавшись настроению имама, которого он в горячке называл и капитаном, тяжело вздохнул.

— Аллагу акбар! Строительством все более увлекаются дехкане, — продолжал имам из Амритсара. — Дехкане перестают верить нашим молитвам, ибо здесь, в степи, они плохо проникают им в души. Исенджан, да и другие молятся уже с большой оглядкой. Боятся они или сами теряют веру?.. Об этом надо вам знать, имам Алимбаев! Даже женщины в кишлаках благословенной аллахом долины — и те заговорили о Голодной степи, священная чиммат становится теперь тяжелой для них.

— Пускай!.. — решительно отрубил высокий с потухшей трубкой. — Инженеры верят в то, что надо тратить деньги на строительство. Мы должны расходовать их без конца, не останавливаясь.

— Чтобы достроить? — полуиронически спросил имам-да мулла Алимбаев, точно не доверяя тому высокому, который все время скрывался в тени возле хауза.

— И не достроить… Чтобы истощить, понимаете? Они уже на шестьдесят процентов сократили ассигнования на образование; есть проект совсем прекратить кредитование бедноты, и все это поглощает строительство. Еще год… и оно поглотит даже правительство вместе с их главкомами, наркомами и всякими другими «комами». Наш же «Комитет действия» пока что израсходовал на это не ахти какие суммы.

В разговор снова вмешался «капитан».

— Все же я считаю, что Мухтарова надо удалить со строительства. Мелкое вредительство неэффективно, да и к тому же бросается в глаза. Нужно, чтобы у руля находился свой человек, который сумел бы доказать на деле нецелесообразность дальнейшего строительства. Последний случай с заменой начальника строительной конторы показывает, что у нас есть такая же возможность заменить и самого Мухтарова. А секретаря партийной организации — устранить…

— С работы?

— Из жизни!.. К тому же имейте в виду — на строительстве нет ни одной мечети, и поэтому рабочие-дехкане отвыкают от ислама, не слыша ежедневных утренних и вечерних призывов азана…