Роман межгорья

Преображенский лишь на рассвете прилег отдохнуть. Он опоздал всего на один день. Пошел бы вслед за Алим-баевым и по горным тропам пересек бы границу. Теперь ему снова придется какое-то время находиться в опасном, страшном подполье, опять полагаясь на непрочные, рассеянные во время последнего разгрома силы. В большинстве — это ишаны, с которыми трудно говорить даже через переводчика. Они немедленно отправили его в заброшенный в горах кишлак. Поскорее бы через горы махнуть за границу. А там что будет, то и будет! У него уже нет сил. Опасное кольцо вокруг него все сужается и сужается. Закрытие обители будет последним этапом в его стараниях отдалить неизбежную гибель.

Последний этап, последнее звено.

XIX

Саид-Али находился у Гафура Ходжаева, когда принесли телеграмму из Ташкента. В телеграмме не было ничего нового — только подтверждалось прежнее решение правительства: обитель мазар Дыхана нужно ликвидировать, потому что этого хотят трудящиеся дехкане, рабочий класс Узбекистана — это будет способствовать нормальному росту и укреплению социалистического хозяйства, культуры.

В ту минуту, когда Саид-Али выходил уже на улицу, Ходжаева вызвали к телефону для разговора с Ташкентом по очень срочному делу.

Саид-Али поджидал возле автомобиля. Тот же автомобиль, на котором он разъезжал по строительству, сейчас любезно был предоставлен ему Синявиным для поездки в обитель. Синявин должен был немного позже выехать туда же с дирекцией завода в Кзыл-Юрте.

Автомобиль стоял возле здания райисполкома. У Саида не хватило терпения сидеть в машине, и он стал прохаживаться по улице. Вдруг среди людей, шедших по противоположной стороне улицы, он услыхал незнакомую ему речь. Он был немало удивлен, увидев странную группу людей. Правда, его теперь мало что удивляло. То, что реабилитированная жена Преображенского шла в обществе иностранных агрономов-негров, индуса-учителя, — могло только заинтересовать его, но не удивить. Но среди них был и Гоев, да к тому же и Щапов… Этот анахорет Щапов, который, казалось, китайской стеной отгораживался от женщин, теперь шел рядом с Преображенской, и не только шел, а разговаривал с нею и, по-видимому, чувствовал себя в таком соседстве совсем неплохо. Он только что перестал смеяться, но его лицо было веселым.

— Алло, товарищ Мухтаров! Вы еще не уехали?

Саид не успел ответить на этот вопрос, как другие засыпали его словами. Все девять человек, пересекая дорогу, направились к Саиду.

Гоев сказал Мухтарову, что они всей компанией тоже собираются поехать в обитель.

— Мы берем автобус «Интуриста». Лодыженко едет с нами, — поспешила проинформировать его Преображенская и добавила с некоторым кокетством: — Может быть, и вы с нами… в обществе гостей поедете? — и грациозным жестом указала на агрономов.

— А почему бы и нет? Охотно! — долго не раздумывая, ответил Мухтаров. — Только вам, товарищи, туда не следует ехать, — добавил он, обращаясь к Щапову и Гоеву.

Те переглянулись между собой.

— Совсем не потому, о чем вы подумали, — предупредил их Саид-Али. — Нет, не в том дело, что вы русские, а мы закрываем мусульманский монастырь…

Преображенская даже вздрогнула. У нее это совсем выпало из головы. Именно ради этого их обязательно надо повезти туда. Безусловно так и надо объяснять это закрытие: «Русские, коммунисты, приехали на узбекскую землю закрывать…» — так наставлял ее в уютном местечке ферганского музея Батулли.

Саид тем временем продолжал:

— На закрытии будет немало и русских, и узбеков, и людей других национальностей, которым в одинаковой степени вредят и вредили неразумные деятели религии — то ли мусульманской, то ли христианской, то ли буддийской. Поверьте, что я не об этом хотел вам сказать. Вам обоим надо быть на участках. Мы приехали сюда на посевную кампанию. Давайте не будем терять напрасно время. Пускай уж я… — И Саид так засмеялся, что его смех красноречивее слов говорил присутствующим, почему именно он должен присутствовать при закрытии обители. А кто же другой, если не тот, кто первым предложил эту идею, кто так напористо добивался реализации ее, кому телеграммой из Ташкента поручили руководить этой процедурой?

Гоев первым понял обоснованность доводов Саида. Они уже направили на участки бригады, на станцию прибыл эшелон семян для посева. Нужно создать комиссию для приемки семян, распределить их по участкам и немедленно, сегодня же, доставить на места. Нужно разослать созданные бригады механизаторов, распределить между ними привезенные орудия — вон сколько работы впереди!

Гоев и Щапов решили не ехать в обитель. Саид обратился к агроному-негру:

— Мы когда-то немного говорили с вами. Разрешите воспользоваться встречей, чтобы закончить наш разговор.

Но агроном никак не мог припомнить, о чем они разговаривали.