Роман о дружбе по любви

Четвертый день совместной жизни Медведя и Саньки Григорьевой ознаменовался тем, что, по всей видимости, барышня решила приобщить пса к святая святых собственной экзистенции. А именно – привести его на работу. Этот шаг он оценил – все же редко кого посвящают в такие детали. Слишком личное для пса.

- Вести себя будешь тихо, - ровно говорила Санька голосом, лишенным эмоций – это несколько настораживало. – Если что-нибудь испортишь, меня уволят. И тогда мне не хватит на твой корм. И «Альфе» помогать не сможем. А там кота сейчас выхаживают с почечной недостаточностью. Лекарства дорогие, сам знаешь. Короче, я взываю к твоей ответственности и любви к ближнему. Сиди тихо.

По большому счету, Медведю было плевать и на «Альфу», и на котов. Корм его тоже не особенно интересовал. Вот колбаса – это да. Колбаса – это дело. Но Санька ему колбасу не покупала. А к Сашке почему-то не повела. Это настораживало тоже.

- Если мы сегодня прорвемся, завтра поедем в бассейн. Нет, мы в любом случае поедем завтра в бассейн. Но учти, если все будет хорошо, то я повезу тебя в хорошем настроении. Если плохо – в плохом. Ни мне, ни тебе этого не надо.

Некоторое время она помолчала, следя за дорогой. Пальцы вцепились в руль, костяшки побелели. Она злилась. Медведь чуял это задницей. А еще он чуял, что и завтра настроение у нее будет плохое. Независимо от того, как пройдет этот день.

Припарковавшись возле бизнес-центра, Санька обернулась к псу и посмотрела на него совершенно потерянным взглядом. Потрепала его гриву и сказала:

- Ну что? Удостоверился, какая я дура, да? Ладно… попробую быть умнее. Просто забыть и все. Может, мне переехать, а?

Место жительства Медведя устраивало. После всех его злоключений двушка в спальном районе, где было тепло и уютно, казалась настоящими хоромами. И еще одна двушка в доме напротив. Почти такая же. Только с другой мебелью. Живи – не хочу.

Прицепив к ошейнику поводок, Санька вывела Медведя на улицу, захлопнула дверцу машины и побрела к стеклянной двери офисного здания.

- С собакой нельзя, - хмуро рявкнул охранник, но разглядев Саньку, расплылся в улыбке: - Александра Аркадьевна! Что ж это вы нарушаете?

Всего одно мгновение, и Григорьева надела на лицо выражение «не спрашивайте у меня ничего, я блондинка». И мило хихикнула.

- Игорь Юрьич! Ну некуда мне его деть. Он тихонько посидит у меня. Максим Олегович предупрежден, он не против, - соврала она и похлопала ресницами.

- Так Максиму Олеговичу тоже нарушать нельзя!

- Да? А как же мне быть? Ну Иииигорь, жалко вам, что ли?

- Не могли собаку поменьше купить? Этого же заметят!

- Да я запру его у себя, глаз с него не спущу. Он никому-никомушеньки мешать не будет.

Охранник замялся, оглядывая псину. В то, что такой гигант никому мешать не будет, он сильно сомневался. Да и, надо признать, были на то причины. Были!

- Ладно, Александра Аркадьевна, - протянул он, вернувшись к хозяйке гиганта. – Проходите, но учтите, ответственность на вас.

- Разумеется, Игорь Юрьич!

Санька оглянулась по сторонам, быстро чмокнула охранника в щеку и забежала с собакой в здание. Поднимались, естественно, на лифте. По холлу родной конторы маршировали под ошарашенные взгляды сотрудников. Вломилась в свой кабинет, затаскивая внутрь Медведя, под крик секретарши Закревского:

- Он просил, как только явитесь, сразу к нему!

- Ааагаааа! – отозвалась Санька и закрыла дверь. Потом обернулась к Медведю, сняла с ошейника поводок и проговорила: - Ну? Мы договорились? Смотри мне!

Черт его знает, что она прочитала в поблескивающем глазе пса, но только удовлетворенно кивнула и оставила его в гордом одиночестве.

Потом двинулась к Вересову.

- В одиннадцать битва титанов, - сообщила она ему.

- И каковы перспективы? – поднял голову от бумаг Макс.

- Туманные. Но они хотя бы поговорят. Он за эти сутки ничего больше не вычудил? Сережу не похищал? Бары не трощил? К чему мне готовиться?

- На чердаке было тихо. Утром экспериментировал с внешностью, - Вересов задумался. – Сань, ты уверена, что они поговорят? Они оба разучились это делать. И как-то совершенно синхронно. Зачем ты вообще это затеяла? Закревский убедил?

- Он. Но… если подумать, им же все равно надо поговорить… Без разговора это же все не решится никак. Она сегодня исковое заявление собралась подписывать. А значит, придется в суд его везти.

Вересов кивнул. Резонно.

- Если понадобится помощь – зови.

- Я думаю, если понадобится помощь, это будет на соседней улице слышно, Максим Олегович, - несчастным голосом ответила Санька и удалилась, всячески обходя стороной берлогу ответчика, а по совместительству коллеги.

Ровно без пяти одиннадцать дверь в кабинет Григорьевой Александры Аркадьевны открылась, и на пороге возникла Ника, как обычно, будто сошедшая со страниц журнала. Сняла перчатки, расстегнула пуговицы пальто.

- Он сюда придет? – спросила она, поздоровавшись.

- Мы договаривались в конференц-зале, - промямлила Санька, - думаю, он уже ждет.