Роман о дружбе по любви

Он замолчал, и в комнате повисла гнетущая тишина. Ника старалась держать лицо и медленно размышляла, пустая ли это угроза, или он правда сделает то, о чем говорит. И она совсем-совсем его не знает. Конечно, не ей его упрекать. С ее стороны было слишком самоуверенно думать, что ее прошлое давно похоронено для них обоих. Но раз за разом он будет вспоминать, едва она посмеет пойти против него. Сейчас, пока лягушонок маленький, он все равно ничего не поймет. И быстро забудет. Когда подрастет – будет хуже.

Может, все правильно. Все случается именно тогда, когда должно, и теперь самое подходящее время закончить их дурацкие отношения, если единственное, что у них получается вдохновенно – это трахаться и орать друг на друга.

Ника потерла лоб, сглотнула и тоже поднялась, глядя в дальний угол переговорной.

- Хорошо. Сережа останется с тобой, Марина привезет его к тебе, - и посмотрела на Саньку. – Саша, подготовьте, пожалуйста, заявление о разводе. Как можно скорее.

Резко развернулась и пошла к двери.

- Ника, я не то… Я не... Я прошу тебя! – как-то совсем отчаянно крикнул он ей вслед, но было поздно. Сказанное уже встало между ними. Она вышла, даже не обернувшись.

Закревский рухнул назад на стул и схватился за голову. Саня медленно повернулась от двери к Ярославу. Он будто не видел ее, уткнувшись взглядом в стол.

- Мы с ней познакомились здесь, ты помнишь? – хрипло спросил он. – Она тогда к Каргину пришла… Варианты обсуждать.

- Я помню, Ярослав Сергеевич.

- И она помнит… Я скотина.

- Ну есть немного.

- И она никогда меня не простит. Такое не прощают.

- Ну… может, еще простит. И чего это вас так понесло?

Он ничего не ответил, продолжая смотреть на столешницу. Санька тихонько встала, тихонько поставила на место стул. И вышла, прикрыв за собой дверь. Негромко. Но прежде успела уловить, его едва различимое «Никаа».

В кабинет Вересова она вошла без стука.

- Слышали?

- Сейчас-то что так тихо? Они там живые? – без малейшего намека на шутку спросил Максим Олегович.

- Он не очень. Она – не знаю. Ушла. Но… зато вопрос опеки больше не стоит.

Вересов откинулся на спинку кресла.

- Вот так сразу? И как тебе это удалось, джедай?

- Не спрашивайте, - Санька обреченно махнула рукой. – У вас выпить есть?

- Все так хреново? – Вересов поднялся и подошел к шкафу, где у него всегда было несколько разных бутылок и бокалы. Плеснул в один из них виски и поставил перед Григорьевой.

- Я не себе… Ему… Я за рулем. И Медведь в кабинете…

Вересов с любопытством взглянул на Саньку, но спрашивать ничего не стал. Лишь добавил виски в бокал.

- Можно мне потом домой?

- Можно, - отпустил Макс.

Она кивнула. Взяла бокал. Отнесла в конференц-зал, где Закревский сидел, уронив голову на стол. Поставила перед ним. И, ничего не говоря, снова вышла.

Отперла свой кабинет и ахнула на пороге.

Медведь догрызал зеленый сегрегатор с делом о разводе Вероники и Виктора Каргиных. Остальные документы были разбросаны по всему кабинету в абсолютно хаотичном порядке. Маленький красный пуфик, на который она обычно протягивала ноги, когда уставала сидеть, выглядел так, будто его оттрахал камаз.

- Ты офонарел? – спросила Санька. Пес только поднял морду и приветственно завилял хвостом, явно сообщая о том, как счастлив видеть свою хозяйку. Санька помассировала виски, прикрыв глаза. А когда открыла, зрелище ничуть не изменилось. Полный разгром. Она набрала в грудь воздуха, чтобы высказать собаке свое «фе», но вместо этого выдала: - Ладно. Поехали домой.

Но домой тоже не получилось так уж скоро, как хотелось бы.

Мерин не справился с горкой. И впервые в жизни это заставило ее разрыдаться. Вернее, не только это. Просто последняя капля. Но сил больше не было.

- Алекс, ты чего ревешь? – услышала она. – Из-за машины, что ли? Так отремонтирую! Нашла из-за чего…

Санька резко подняла глаза. Сашка.

Открыла дверцу, зло вытирая слезы. Вышла из мерина. Странно, но все действия теперь носили исключительно механический характер – на протяжении последних нескольких часов. Кроме этого. Она точно знала, зачем выходит, чувствуя, как внутри нее скользит воздух вверх и вниз – когда вдыхает и выдыхает.

- Не надо ремонтировать, - криво усмехнувшись, ответила она, вытащила из кармана футляр и надела очки. – Отъездился.

- В смысле? – удивился Радкевич.

- В смысле освобождаю от повинности. Дальше сама разберусь, - в голосе ее зазвучали стальные нотки. Даже самой не по себе стало.

- Ну спасибо, повелительница, - хмыкнул Сашка. – Передумаешь – звони.

Он отошел от ее машины, сел в свою и уехал.

- Не позвоню, - пробормотала она, глядя вслед Кашкаю. – Я никогда тебе больше звонить не буду…

6

Пятый день при Медведе без участия Медведя

- Алло! Сааааш! Алло!