Роман о камне

…В короткие минуты отдыха Ральф раскрыл-таки книгу, которая была постоянно с ним, и прочитал первые главы романа. Они его поразили! Господи, какая женщина! Да никогда в жизни еще он не встречал такую. Даже мамочка (прости меня, дорогая) в подметки не годилась Анжелине. А эта девочка так была на нее похожа! И судьба у них с Ральфом почти одинаковая. Его оседлал подонок Айро, а ее охмуряет этот долговязый скот.

Нужно быстрее достать карту… Сумка висит на спинке стула… Конечно, карта там! Не в отеле же ее оставили, на самом деле… Но они сидят, как приклеенные, И о чем можно так долго разговаривать?

…Не подойдешь… Придется как-нибудь подползти…

Джек налил еще вина, и они подняли бокалы.

— По-моему, вы прекрасно пишете, — он улыбнулся ей, но она ничего не ответила, — Ну правда… Да… Я просто потрясен! — «Такая женщина не может писать плохо!» — подумал он, восхищенно пожирая ее глазами.

— Да вы же не прочли книгу до конца.

— Я знаю, все равно знаю…

Ральф бросил шляпу на пол и, толкая ее перед собой, стал пробираться под столиками к заветной сумке. При его комплекции это было совсем не просто. Он полз, затаив дыхание, боясь чихнуть или вздохнуть слишком громко, и от этого страшно вспотел. Как-то мгновенно, почти за пару минут. Соленый пот заливал глаза, а он даже не мог вытереть его, чтобы не задеть ноги, торчащие перед его лицом. Кончиком языка он сбивал соленые капли, когда те норовили попасть в рот, крепко сжимая после этого зубы, чтобы не плюнуть от отвращения или не завыть от злости.

До сумки оставалось проползти два стола.

— Наверное, таким образом я пытаюсь жить в другом веке… — Джоан рассказала ему почти все, кроме того, что касалось Джесси и Анжелины.

— Я рад, что в этом веке я вас встретил! — мечтательно произнес Джек и протянул девушке руку. — У меня есть кое-что для вас, — он грустно усмехнулся.

На раскрытой ладони лежала тонкая золотая цепочка! на которой висело золотое сердечко. Местная поделка, купленная им сегодня в лавке на доллары, которые он заработал у нее же. Да и одежду он приобрел тоже на ее деньги! Господи…

— «Эль-Корозон»? — Джоан осторожно взяла подарок и посмотрела на него так, что ему захотелось удавиться.

Нежный, долгий, благодарный взгляд за эту дешевку!

Нет. Он должен стать богатым, чтобы, как королеву, осыпать ее золотом с ног до головы, н не терпеть этого унижения.

Она застегнула цепочку на шее и вскинула ресницы, ища одобрения в его глазах.

Он кивнул головой, и вдруг ему так мучительно захотелось прикоснуться рукой к ее нежной шее, приласкать и успокоить этого взрослого ребенка, убаюкать на руках, что он чуть не застонал.

— Пойдемте танцевать! — пригласил он, понимая, что там сможет, будет иметь право, дотронуться до нее, — О, нет, — улыбаясь ответила она. — Я не умею.

— Я вас научу. Это очень просто.

— Нет, я, правда, не умею.

— Пойдемте, пойдемте.

Он схватил ее за руку и потащил на площадку, где уже танцевало множество разных пар. Сумка осталась висеть на стуле.

Ральф сидел уже под соседним столиком у толстых ног коровы, которая взгромоздилась на стул напротив седого мужика. Она все время переставляла свои колоды, то и дело грозя зацепить ими бедного Ральфа, От ног ее дурно пахло, и толстяк пытался повернуть голову в другую сторону, но там было так мало места, что резкий запах доставал его ноздри везде. Он высунул голову из-под скатерти, протянул руку к сумке…

Полная мулатка в блестящем черном платье с удовольствием поглощала цыпленка с рисом! благополучно расправившись с «локро де чоклос» note 12, тамалем note 13, и сан-кочо [Сан-кочо

— салат из молодых овощей с мясом.]. Она опрокинула уже пару бокальчиков «чичи» [Чича — маисовая водка.], и рука, утиравшая салфеткой жир с подбородка, вела себя как-то не совсем послушно. Праздник… Пальцы разжались почему-то не над столом, а чуть правее, и салфетка упала прямо на протянутую к сумке руку Ральфа.

Он, растерявшись на мгновение, выпученными глазами смотрел на повисшую на его вытянутой руке белую тряпку, а когда опомнился, было уже поздно. Тучное тело нависло над ним, как скала, заслонив собой все вокруг. Мощный бюст почти касался растерянного лица толстяка, и он, стараясь отодвинуться как можно дальше, тихо пролепетал:

— Я шляпу уронил.

— Ах ты, дерьмо собачье, козел вонючий! Кабан кастрированный! Ты будешь заглядывать под юбку честной женщине!!! — из мощной глотки вырвался рев, похожий на рев американского буйвола.

Огромная лапа опустилась на загривок и рванула несчастного толстяка из-под стола. Стол опрокинулся, звеня тарелками и бокалами. Ральф почти вылетел оттуда, тараща перепуганные глаза и ничего не видя. Вторая рука подхватила шляпу и, зажав ее в огромном кулаке, месила и месила по плечам, голове, шее. Слоновы ноги лягали его, не забывая при этом передвигаться в направлении арки.

Ральф сжался, повиснув на руке слонихи.