Роман О Придурках

— У вас будет своя специализация — автобусы и самосва-лы, — подсказал он, живо представив ее легко умещающей-ся в общественном транспорте, особенно в кузове самосва-ла на горе щебня или песка с бутылкой в одной руке и с батоном в другой. А вокруг веселые алкаши из отстойника.

И тут его осенило.

Операция, которую он считал бездарно проваленной, нашла достойное гениальнейшее продолжение.

Под прицелом тридцати пяти нацеленных на него глаз (тридцать шестой и еще четыре в разных частях зала были закрыты по причине наличия на их месте фиолетово-сине-грязного фуфла у кого в полщеки, у кого и более), он по-дошел к прилавку Тоськи и громко заказал.

— Три бутылки сногсшибающего "Казака" и пачку му-хобойной "Примы".

Это был пароль, произнесенный для того, кто его дол-жен услышать. Но это были и вполне оправданные в мага-зине слова, для непосвященного слуха совсем безобидные. И, тем не менее, каждое сердце обитателя отстойника, ус-лышав их, сладостно вздрогнуло, а каждое горло перехва-тило, отчего двое истерически закашлялись, а третий, са-мый слабый, поперхнувшись собственной слюной, мгно-венно умер на месте.

Спрятав заветные бутылки в разом оттопырившиеся карманы, молодой человек из кагэбэ подошел к притихше-му столику номер один, состроил физию затюканного все-ми на свете человечка, и сказал на ухо тому, которого все именовали Батей, а он так долго пас.

— Душа выпить просит, праздник пришел, а дома теща грозная, — доверительно сообщил, громким полушепотом, как лучшему другу.

В головах близстоящих и даже близлежащих, отяже-левших и затуманенных, быстро выстроились логические цепочки дальнейшего развития событий. Три бутылки по поллитра на нос — это когда делится на три носа. Если по полному граненому стакану — выйдет на шесть паек. Если по сто грамм, то вполне можно сесть на хвоста, прикинув-шись другом того друга, который друг хозяина фатеры, к которому набивается на хату этот фраер.

Не прошло и пяти минут упорных размышлений, как в нужном пересохшем горле раскатисто пробулькало.

— Пойдем ко мне.

Фраза эта контрольная, паролем обусловленная, легла бальзамом на отчаявшуюся было душу.

Прежде чем молодой человек из кагэбэ успел сделать полуоборот к двери, чужие цепкие руки помогли ему об-легчить карманы, заботливо перепрятав "казака" поближе к своим возбужденно перестукивающимся в танцевальном ритме сердцам.

В хвост дружно решил встать весь отстойник. Больше всего это не понравилось тем, кто честно выполнял функ-ции особо доверенных пузыреносов.

После нескольких краткосрочных остановок и еще бо-лее краткосрочных переговоров на местами не совсем по-нятном, а где-то и приятном языке, до блат хаты добрались три кента и два уцелевших в их цепких пальцах флакона. Третий флакон оторвали от сердца с кровью: в уплату членских взносов за выбитый во время переговоров зуб и пару расквашенных носопырок.

Стол был сервирован в шесть секунд. Из посуды на столе стояло: мутный граненый стакан, чайная чашка с от-ломанной ручкой, банка из-под майонеза и лабораторная мензурка; из закусок: поллитровая банка с солью, высо-хшая прошлой зимой луковица, кожура от копченой кол-басы и недоеденный тараканами сухарь. На десерт подали полторы конфеты без обертки и, следовательно, без назва-ния, но щедро посыпанных крошками табака.

Молодой человек из кагэбэ оказался вовсе не из кагэбэ, а Лехой. Это сразу стало ясно по тому, как он стакан в руке держал. Хотя, в застольной ситуации он мог именовать се-бя хоть чертом, — пока он угощает, ему во всем беспреко-словно верят. А появился Леха из института, самый что ни на есть настоящий студент, да еще и коллега, химик. По-ловина обитателей отстойника тоже побывала на химии*, кто год, а кому и весь пятерик париться пришлось. Правда, на вопрос, — за что ему химию дали, — ответил не в масть, что, мол, с детства нравилось химичить, сам выбрал.

— Ну-ну, — услышал в ответ, — хозяин — барин. Сам зна-чит сам.

— Мы тоже всё себе сами нахимичили, и химию, и место в отстойнике, и жисть вот такую свинскую.

Порошок, который Леха высыпал в посудины "лиш-них", помог им отрубиться в начале задушевной беседы и не претендовать на вторую поллитру. Последний собу-тыльник нужен был живым. Его с самого начала выбрали для экстренного потрошения.

Целый месяц, с февраля по этот вот июль велась подго-товка захвата. На карту было поставлено все: и отменен-ный поход в кино, и пропущенное свидание, и даже лич-ные сто рублей из стипендии.