Читаем Роман о семи мудрецах полностью

Роман о семи мудрецах

Автор Неизвестен -- Европейская старинная литература

Внимать хотите ль давней былиО славных днях, но в новом стиле?Правдив исходный образец,Его не исказили лжецИль выдумщик. Средь всех чудесныхДел — не сыскать столь интересных,И я готов начать свой сказБез предисловий сей же час.Вы слышали уже романы —Искусны те, в других изъяны,Но все иль излагают сны,Иль похвальбы и лжи полны.А наш — для заработка сложен:Коль сыт, одет ты и ухожен,Благословенно ремесло,Достаток кое принесло.Король большой страны владеетНе большим, ибо хоть имеетОн много яств, одежд, коней,20 Зато и тяжких много дней.[53]Внимали вы кансонам петым,И прибауткам, и куплетам,И славословью, и хвале,И с вьелл и рот слетавшим ле;[54]Пленялись ретроенкой,[55] баснейИ песней, коих нет прекрасней.Вы также слышали рассказПро то, как чуть жену не спасАрфист Орфей из преисподней;[56]Кто поступил бы благородней,Чем Аполлон: дал ей уйти,Лишь не велел глазеть в пути.Презрев запрет, взглянула: прихотьУ женщин главное — умри хоть,А дай. Убийств, мучений, бурь,Затмений — женская лишь дурьВиной; любая чертовщинаТворится не без их почина.Вы слышали, что их уму40 Мужской уступит, почемуОдна и победила в РимеСемь мудрецов, поспорив с ними.Когда-то столь же храбрый, скольИ мудрый, в Риме был король,И звался он Веспасианом.[57]Морским и отдаленным странамПришлось склониться перед ним,Весь под рукой его был Рим.Происхожденье славно было;Что до отца, Мафусаила,[58]То, девять сот и десять летПрожив, ничуть он не был сед.Как долго жизнь его продлится,Он знал, имея дар провидца:Вещал, что если бы не жилВека, то дома б не сложил.Веспасиан был впрямь красивым;Но вдруг пошел паршой, нарывамСлучилось высыпать у глаз,60 Не стал он видеть, нос тотчасРаздуло — двор взирал в испугеНа столь жестокие недуги.То иудеев месть была,От коих принял столько злаСам бог, страдавший, вознесенныйНа крест и в грудь копьем пронзенный.Безмерно палачи грешны,Ибо он умер без вины.Вблизи креста стояла, междуЖен, не утративших надежду,Та, что звалась Силофида.[59]Она и соткала тогдаДля Иисуса плащаницу,[60]Был в коей он внесен в гробницу.Она и мать продали платИосифу,[61] а взяв назад,Вернуть задаток поспешили,Поскольку, зная, что в могилеСын божий в их лежал тканье,80 Брать не желали ни денье.[62]Так был чрез это случай дан имК господним прикоснуться ранам.И глас велел небесный ейПуститься морем в Рим скорейК Веспасиану, там по правуСтяжавшему и честь, и славу:Пускай поведает, прибыв,Что божий был к нему призывЗа море плыть тотчас и строгоТех покарать, кто распял бога.Она и поступила так,Как указал ей божий знак.В морскую глубь, не видя судна,Ступила как бы безрассудно,Но оказалась столь светлаДушой, что по воде прошла,Подошв не замочив: содетельВсего — помог ей, добродетельЕе явив как образец,100 Чрез Иисуса — бог Отец.Явилась в Рим: к владыке в гостиПридя, больного и в коростеЕго нашла и тут же речьПроизнесла, на то увлечьЖелая словом задушевным,Чтоб покарал возмездьем гневнымОн иудеев, ибо тех,Кем распят бог, безмерен грех.Ответил мягко он на это:«Но я бессилен, ибо светаСовсем не вижу, милый друг,Скрыл от меня его недуг».Та пыла не могла умерить,Вскричав: «Иль перестал ты верить?Вот эту плащаницу взятьНе мешкай и глаза погладь.Она, вокруг Христова телаОбвившись, в ранах кровенела.Лишь край ее со мною тут,120 Завернутый в другой лоскут».Не стал дальнейшего расспросаКороль чинить, но пальцем носаКоснулся, клятву возгласив:«Несчастье всем, чьи супротивТворца замыслены союзы;Пленив, злодеев ввергну в узы».Едва поклялся он и ликК холсту священному приник,Вернулось зренье к горемыкеПо воле господа-владыки.Он тотчас на ноги вскочил:Вновь свет ему, сеньоры, мил.«Эгей, — кричит, — конец искусу,Всё, всё по силам Иисусу!»И вот, он море пересек,Чтоб тех карать, кем распят бог.Гнал беспощадно иудеев,Вреда немало им содеяв.Всех предал бы он смерти злой,140 Петле, огню, смешал с золой —На то, однако, чтоб, пророкаЗабыв, ради творца жестокоЛюдей губить, тогда не шли.Загнали тех на корабли —Без мачт, без весел, о кормилеИ речи нет — и плыть пустили.То ветер в бок им задувал,То волны их влекли, то шквал,И разнесло — с которым судномКого — по странам многолюдным.К фламандцам чья плыла звезда,Те заселили города;Всем тем же, что добрались целыК испанцам, дали в дар уделы.И то, что может иудейЛюбой из лучших крепостейСейчас владеть, есть окаянствоИ униженье христианства.Король, в цветущую страну160 Свою вернувшись, взял женуИз высшей знати карфагенской,Дочь герцога: и статью женской,И яркостью она успехСнискала, быв прекрасней всех.Год минул — и благообразныйИнфант родился куртуазный.Отец счастливый ждал, что онВ их веру будет окрещен,Но не пошел против приличий,Ибо учил тех дней обычай,Что из купели чадо следВоспринимать в тринадцать лет,[63]А до тринадцати в надеждеЖиви, коль не крестили прежде:Чтоб возрождали не дитя,Но в веру вникшего, крестяИ над купелью печатлеяБлаженством мира и елея;Чтоб дал не крестный за него180 Обет (а вдруг тут озорство?),Но сам священнику поведал,Что поруганью беса предал,И из купели мог восстать,Приняв достойно благодать.Сейчас с тем временем различийНе счесть: тогдашний был обычайБрать в мамки сыну короляЛишь герцогиню, но веляО герцогском заботу сынеБрать на себя зато графине;Хозяйке замка сына графДавал, крестьянке отказав;Спускался сын владельца замкаСтупенькой ниже, ибо мамкаБыла вассаловой женой,[64]Питомец жил тут, как родной;Дитя учтивого вассалаЛишь горожанки грудь сосало,А чаду горожанки грудь200 Должна была крестьянка ткнуть;Крестьянский сын кормился пищей,Полученной от чуть не нищей;На этом ставший рубежеСпуститься вниз не мог уже.Такой был правилен порядок,Теперь же все пришло в упадок:Сдан сын эмира — верен слух —Кормилице из потаскух.Доверенный ее уходу,Он с молоком всосет природу:Сравнится с сим кота капризВзять мамку из мышей иль крыс.Зато всяк порчей и изъеден,И тот, кто знатен, и кто беден:Едва ль то приведет к добру,Раз пища вам не по нутру.Коль у владыки куртуазный,Изысканный, благообразныйРастет инфант, средь лучших жен220 Страны искать обязан онТакую, чтоб могла сначалаВскормить, а после обучала.Иль нравы стали таковы,Иль сердце черство в нем, увы,Только средь горничных-простушекИскали и среди пастушекИ взяли ту, что всех бедней,Чтобы платить поменьше ей,И этакой дитя вручили —Вот сколько в мире скрыто гнили.Клянусь Еленою святой,[65]Такие страхом и тщетойЖивут. Им срочно ставь заборы,Мосты подъемные, затворы.Прикрикнуть могут на вельмож;Едят — ничем их не тревожь,Не затворяй дверей тяжелых,Но и не смей взглянуть на стол их.Как бы лишает рыцарь прав240 Себя, простолюдинку взяв:Как стать великодушным сыну,Коль он купец наполовинуИ полон навыков и нужд,Которых дед его был чужд.Кто, выслушав роман, рассудитО нем, весьма доволен будет,Ибо наш сказ отнюдь не лжив,Но пунктуален и правдив.Услышьте, как мужскому — форуДал ум жены, готовой к споруИ защищавшей мысль своюПред мудрецами аж семью.[66]. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Скончалась на седьмом годуСупруга. С чем сравнить беду!Владыка был в такой печали,Что думали, придет едва лиВ себя. По ней скорбели все,О благородстве и красеУшедшей плача, ибо злобы260 Никто не видел от особы,Всего превыше чтившей храмИ помогавшей беднякам.Вдову уважить иль сироткуПоднять — все делалось в охотку.И что ж, совсем немного днейПройдет — забудут и о ней!Живой живым и мертвым мертвый —Вот, жизнь, утешный приговор твой.Владыка был весьма умен:Семь мудрецов немедля онПризвал, постигших все на светеИ бывших в Риме в сроки эти.Пустились сразу в путь они —Перечить королю ни-ни,Коль замыслом каким он занят,Иначе гнев ужасный грянет.Ведь рассердись он на кого,Себя повел бы таково,Что и за все богатства Рима280 Не стал мириться: нестерпимаВся стала жизнь и каждый часТому бы, уверяю вас.В Константинополь был успешенИх переезд — и вот уж спешенС коней отряд вокруг сосныНа площади: все семь должныТотчас же на совет с владыкой(Был принят с радостью великойИ обнят каждый им мудрец)Подняться в мраморный дворец.«Добро пожаловать, сеньоры, —Он начал, — сердцу нет опорыНи в чем: мертва моя жена,Всех дам славней была она.Наследник ею мне оставлен —Черно на сердце, я подавлен:Как быть, семь лет лишь малышу.И я вас по любви прошуПринять участье в милом сыне,300 Начав учить его отныне.Пускай бы к марту в школе онСеми искусствам[67] был учен.Я позабочусь о наградеИ не оставлю вас в накладе».Всех раньше дал Бансилл[68] ответ:«Берусь, владыка. За семь летИ опыту, что мной получен,И знаньям будет он обучен».Сказал Лентул[69]: «Я слух напряг,Внимая вам. Отвечу так:Он за шесть лет — тут нет насмешки —И курс моих пройдет без спешки,И курс бансилловых наукСо мной, король, любезный друг».«Со мной, — обещано Катоном,[70] —Он станет за пять лет ученым,Узнав, что знаю я про мирИ эти двое, верьте, сир».Малкид[71] промолвил: «За четыре —320 Со мной. Никто как о придиреНе скажет обо мне притом,Не стукну, не взмахну прутом».Ответить час пришел Йессею:[72]«Сир, за три и упрямцу — смеюЗаверить — все, что знаю самИ те четыре, передам».Вслед за Йессеем — Дамном[73] старымПроизнесен ответ был с жаром:«Постигнет в два — что я постигИ что они — мой ученик».Сказал Берус:[74] «Без лишних тягот —Что знаем семеро мы — за годВсему ребенка научу,Мне это, право, по плечу».— «Благодарю, — король ответил, —Не двух я и не трех наметилВ учителя, но сообщаВас всех; у каждого ищаСочувствия, прошу вас в деле340 Усердствовать все дни недели.А я подумаю про мзду,Причем в наклад вас не введу».Довольно выказав почета;Дал им король даров без счетаИ, пред разлукою дитяЛобзая, повздыхал, грустя.Дан сыну ментор и домашний —Чтоб, исполняя долг всегдашний,При нем был в школе и везде,Чтоб меру полагал в еде,Чтоб наставлял в витийстве стройном,Учил почтению к достойным,Спешил укладывать в кроватьИ одевать и обувать.Простились все, и от порогаИх к Риму повела дорога.Учиться в лучшую из школИнфант немедленно пошел.Семь мудрецов его вначале360 Законам древним обучали,Сменяясь через месяц, плюсИз новых кой-чему, чтоб вкусНе портить. Знал лишь понаслышкеО тесноте инфант: на вышке,Белейшей всякого цветкаИ сложенной средь цветника,Все время проводил он, с чувствомЖивым учась семи искусствам.И вскоре мог уже, леча,Иного превзойти врача.Постиг искусство звездочета.К ученью всякому охотаЖила в нем. Знал и колдовство.Шло дело быстро у него.Куда ветра текут какие;Луну; небесные стихии —Исследовал, и был не слепВ разгадывании судеб.Он в диалектике стал дока380 И в музыку вникал глубоко.Чтоб испытать его, БансиллРаз на ночь спать не отпустил:К утру был в полном тот бессилье —Вот тут его и уложили.Подняв, чуть впал он в забытье,Постель, метнули под нееЛисток древесный. Сон был долог;Проснувшись, тот взглянул на полог:Как если б он на что-то влезВо сне, приблизился навес.Пока чело рука крестилаПоспешно, голос звал Бансилла:«Учитель, мнится мне (храниНас боже и святой Дени),[75]Что иль дворец не неподвижен,Иль балдахин немного снижен».Признали все, что впрямь он смогИх превзойти, коль в краткий срокСтал глазомер столь безупречен,400 Что сдвиг всего на лист замечен.Дадим короткий отдых имИ вновь к владыке поспешим.Скорбя всем сердцем по супруге,Он возводить велел в округеАббатства, чтоб за упокойСлужили мессы день-деньской.Поняв, что никого он в женыНе хочет брать, пришли бароныС мольбой, чтоб он их не отверг,На вознесение в четверг:«Сир, помоги вам бог преславный,Пусть курс вы взяли благонравный,Но больше не должны ни дняЖить, целомудрие храня;Для брака возраст превосходныйУ вас; венчайтесь с благородной.Коль будут дети, старший сынВсегда, уже как властелин,Одарит каждого честь честью,420 Дав по дворцу и по поместью».Их речи внял — и заимелЖеной он ведьму, коей делХватило б, чтоб ее повесить:Умела больше начудесить,Чем видели от жен Самсон,[76]Царь Константин[77] и Соломон,[78]И сам Артур,[79] король Бретани,Супруга чья была в обманеСтоль ловкой, что, за ней пошед,Стал отравителем Мордред.[80]И наш — не по своей взял волеТу, что, в его стремясь быть роли,Добилась королевских прав,В плен императора забрав.Но муж, что власти дал избытокЖене, достоин худших пыток.Меж тем летели без концаИз Рима, к радости отца,Известья добрые о сыне,440 Всех превзошедшего в латыни.Спросила королева раз,С чего это не кажет глазДитя: «Жить дома, со своими,Верней, мне кажется, чем в Риме.Он здесь и вежества примерНайдет, и рыцарских манер.Сидит там в башне под запоромВсе дни, а занят сущим вздором».Отмсти ей бог и Агн[81] святойЗа речь, чреватую бедой.Муж, чтоб не вызвать недовольства,Собрал из трех гонцов посольство:Пусть будет сын ко Всем Святым[82]Здесь — отговор недопустим.Пусть тех возьмет с собой, кто учитЕго, — заверив, что получит,Как сговорились, по трудуДостаточную каждый мзду.Гонцы учтиво с ним простились460 И без задержки в путь пустились.Не стоило труда гонцамК семи добраться мудрецамПо Риму и, приветив, словоВладыки изложить толково:«Шлет император через насПятьсот приветствий и приказДомой отправить сына срочно —Увидеть хочет: лишь заочноОни семь лет уж держат связь.Вас он одарит, не скупясь».Ослушаться ли властелина?Объяли страх их и кручина.Бансилл сказал: «Что делать нам?Король ждет отрока и самПроверит знанья: коль решит он,Что сын обучен и воспитанНе так, то сколь мы ни перечьВладыке, смерти не избечь.Но прежде узрим и услышим,480 Что суждено веленьем высшим».Все семь свой высказали взглядИ перейти решили в сад.Друг к другу жмутся, сев бок о бок,Не по себе им, каждый робок.Ни дуновенья, воздух чист,Небесный синий свод звездист.Лентул заметил первым, сдвинувК зениту взор и запрокинувЛицо, что хоть светла луна,Но ободком осенена.Дивясь, унять не может дрожи,Да и у всех мороз по коже.«Сеньоры, — молвит, — к вышинеНаправьте взор и на лунеСосредоточьтесь: знак нам явлен».Анхиллом[83] возглас был прибавленК сему: «Под клятвой заявлю,Что как бы отрок королюНи отвечал, за свой ответ он500 Немедля будет смерти предан,И грустный — уж какой тут смех —Конец затем и нас ждет всех».За отроком послали — сразуТот в сад пошел по их приказу:Не по годам учтив и зрел,Приблизившись, у ног их сел.«Беде, клянусь святым Маркелом,[84]Стать вашим суждено уделом! —Сказал Лентул. — От короляВ наш град пришли послы, веляНа Всех Святых, что нами чтимы,Прибыть домой вам, и идти мыНа это также торжествоДолжны — таков указ его.В недобрый час взялись мы яроУчить вас, тяжкой будет кара!»Сказал юнец: «Как вас понять?Пошли господь мне благодать —Коль труд, что вами был затрачен,520 Не будет королем оплачен,То я сторицей вам воздам,Когда владыкой стану сам».Все семеро спешат с ответом:«Любезный друг, беда не в этом.Прочерчен в воздухе — взглянутьИзвольте вверх — из ада путь».И юноша увидел, сдвинувК зениту взор и запрокинувЛицо, что хоть светла луна,Но ободком осенена.Дивясь, унять не может дрожи,Да и у всех мороз по коже.«Сеньоры, там, — он произнес, —Ужаснейшая из угрозВидна мне ясно. Коль по зовуЯвлюсь я ко двору отцову,То там за все, что ни скажу,Немедля голову сложу,И вам конец, раз без успеха540 Учили, — тут уж не до смеха.Но столь же ясно в вышинеИ знак спасенья виден мне:Вон свет какой, глядите, чистыйИдет от звездочки лучистой.Когда б семь дней к себе был строгИ ласкам и объятьям могНе поддаваться и при встречеНи с кем и ни о чем бы речиНе заводил, то, право, спасСебя и уберег бы вас».И, взор подняв к небесной сени,Узрели все свое спасенье.Бансилл сказал: «Ваш разум вещ,Но как такую сделать вещь?Коль для бесед предложит темыКороль и будете вы немы,Притом что от учителейВернулись, бог нас пожалей,Он скажет, что твоя затея —560 Взнестись, при нем живом владеяВенцом. И как мы ни перечьВладыке, смерти не избечь».«Сеньоры, сам безмолвен буду, —Сказал инфант, — и вас я худуНе научу, подав совет,Что делать: сей же час пошедТуда, мы не войдем все вместеВ Константинополь, но, в предместьеПриятное Мартин-СвятойВойдя, вы станьте на постой,А я отправлюсь только с теми,Кем вызван, в город в это время.Одни мне захотят помочь —И будут навредить не прочьДругие: мачеха, как может,Беду и скорбь мою умножит,Бесчестье на меня сумевВеликое навлечь и гнев.Я знаю, что меня осудят580 И смерть совсем уж рядом будет,Но не велю, хоть в сердце страх,На первых вам идти порахСо мною всем. Потом пойдетеПо одному в свой день. В заботеПребудет каждый пусть о томПока, чтоб выдумать приемЗаранее, могли б которым,Борясь с неправым приговором,Дать выжить мне в теченье дня.Казнь отводите от меня —Восьмой же день начавши речью,Вас погубить я бессердечьюНе дам. Таких поскольку бед,Пусть длительных, пусть тяжких, нет,Чтоб быть от них не мог избавленТот, знак кому луною явлен».И семь ответствовали враз:«Исполним в точности наказ».Недолги сборы. Каждым вьючный600 Взят конь; должна благополучнойПоездка быть и пышной — кладьВезут большую: едет знать.Ведь тот, кем грош последний прожит, —Как хочет, поступить не может.Сошлись достойные в отряд:Те, бакалаврий[85] чей богат,Священство, кардиналы, простоПридворные — всех конных до ста.Вот тронулись — и всяк нестиГотов на равных труд пути.В канун же Всех Святых, во храмеСвятой Софии[86] пред мощамиСвятого Константина став,Дивились — столь был величавСобор. Огромные в нем кладыХранились: всех ценней лампадыЗлатые, для паникадил;Любой, кто видел, так судил,Что коль продать их без урона,620 То будут стоить Монбризона.[87]В предместье же Святой-МартинМонашеский селился чин.Путь держат к лучшему жилью тамСемь мудрецов, чтоб жить с уютом.Инфант, колени преклонивПред ними, повторил призыв:«Я мчусь вперед. Аманта[88] радиСвятого, встретиться во градеМолю — как волею б дурнойНи отвращались вы — со мной».Бансилл сказал: «И мы того жеЖелаем, помоги нам боже».— «Все в воле, — был ответ юнца, —Величьем славного творца.Не сделайте чего такого,Чтоб произнесть пришлось мне слово».Весьма учтиво трех гонцовЗовут тогда семь мудрецов:«У вашего сеньора в свите640 Оставшись, дальше проводитеЕго, коль милостивы, скрыв,Где мы, — никто не будь болтлив.От нас приветствуйте владыкуИ попросите, поеликуВозможно, кротость проявить,Что ни услышь он, ни увидь».— «Все будет передано срочно, —Гонцы ответили, — и точно».И прочь помчались, повернутьСпеша скорей на главный путь.Наставник, быть под чьим приглядомСудил отец инфанту, рядомС ним едучи, промолвил вдруг:«Вперед кого-нибудь из слугПошлите к королю, чтоб с честьюВы были приняты. Сей вестьюСигнал сходиться был бы данНа улицах, и горожанСобранье было бы готово660 Вас встретить у креста святого».Ответ изыскан был, но прям:«Скачите, коль угодно вам,Да снизойдет на вас отрада,И больше говорить не надоСо мной». Торжественно затемПерекрестясь, стал отрок нем.Привстав в седле, коня пришпорилЛихого — чем свой въезд ускорилВо град — стремительный посол.Веспасиана он нашелВ монастыре, у стен соборныхСвятой Софии, средь придворных.Мгновенья не повременя,Соскакивает он с коня.Приблизясь, доброй вести проситВладыку внять и произносит:«О сир, сопутствуй вам успехВо всем и множество утех!Инфант, чья мудрость не сравнима680 Со здешней, едет к вам из Рима.Мной на пути в Святой-МартинПод вязом ваш оставлен сын.Скорей же встретьте чадо, коеПрекрасней многих живших в Трое».Вскочил владыка на скамью:«Эй, лошадь привести мою!»В дорогу слуги снаряжаютЕго, на площади сажаютВ седло — и мчится караванИз рыцарей и горожан,Священства, кардиналов, людаПростого. Город полон гудаКолоколов. Цветы пестрят.Средь улиц льется аромат,Со стен свисают ткани. Пламя,Искрясь, горит в горшках с углями.Виол жонглерских звучен глас,Пускается, кто может, в пляс;Все радуются о сеньоре,700 Не ведая, сколь близко горе.Король летит во весь опор,А вслед за ним и пышный двор,Навстречу отпрыску, желая,Чтоб кончилась разлука злаяСкорей. Увидел сын отцаИ милые черты лицаУзнал. Изысканно воспитан,Издалека к нему бежит он.Владыка за руку егоХватает, кровное родствоПочувствовав. Весьма взволнован,Уже лобзать дитя готов он —Но отрок отвернул чело,Что видеть, право, тяжелоОтцу. «Мария дева! БожеНебесный! — он воскликнул. — Что жеСтряслось с ним? Милый сын, ваш видВраждебный впрямь меня дивит.Дать объясненье не хотите ль?720 Ведь я король ваш и родитель».Ни звука тот не проронил,Лишь ниже голову склонил.Все тормошат его, повышенСтал тон речей — ответ не слышен.Те в крик, вопросам нет числа —И вдруг всех оторопь взяла.А следом скорбь объяла: в мукеРвут волосы, ломают руки,И тех, чей был восторг горячНедавний, ныне горек плач.Посланец молвит: «Коль позволятСказать мне, семь мудрейших молятВас, ваша милость, проявитьТерпенье, что вы ни увидь».Король изрек: «Святым АмантомКлянусь, мольба их — вздор. ИнфантомИм, видно, вздумалось небречь,Коль потерял он в школе речь».Садятся в седла; в город мчится,740 Не медля, конных вереница.Владыка, спешась у ворот,Меж присных быстро внутрь идет.Инфант, введенный в зал дворцовый,Садится на ковер парчовый:В блио[89] роскошное одет;Румян, поскольку разогретЕздой; пленяет всех, сколь четкоОчерчен контур подбородка;Он сероглаз и белокур,А сзади, хоть не чересчур,Но все ж кудряв; широки плечи.Красавец он — не ложны речиМои: слепила существоПрирода это, ничегоНе позабыв. Он сел бок о бокС баронами, ничуть не робок.Король взывает ко двору:«Всех вас, свидетелей, беруЯ в судьи. Для меня потерян760 Наследник, к коему чрезмеренВ любви я был и чей из местДалеких торопил приезд.Ведь ценится властитель шалыйДешевле пуговицы малой».Того, кому доверил рольНаставника, зовет король:«Пройдите-ка на середину,Сеньор. Когда случилось сыну,Ответьте точно, онеметь?»А тот возьми да и ответь:«Держал еще в Святом-МартинеРечь на романском и латыни,Но, по луне поняв, что долгЕго умолкнуть, он умолк».Тут королева, сделать злоеВсегда готовая, покоиСвои покинув, к королюПодходит: «Сир, расшевелюЕго наедине я; в разум780 Придет он, не дерзнув отказомОтветить мне, как до сих порДругим, и вступит в разговор».— «Да, только так и не иначе!Желаю, дама, вам удачи».Изыскан вид юнца и стать:Дал за руку себя он взять,И вот уже сажает дамаЕго с собою рядом, прямоВ покои проведя свои,И, чтобы меньше толчеиИ шума было, по прибытьеТотчас служанок просит выйтиЗа дверь. К беседе путь открыт,И дама гостю говорит:«Дружок, с владыкой не имелаТри месяца я вовсе дела.В тебе изъяна не найти.Я неприступна: захотиМной кто-то обладать, впустую800 Все будет, ибо я колдую.Я твой устроила приезд:Никто вдали мне, ни окрестНе мил, как ты. Отец седой уж,Стареет он. Коль удостоишьСловцом, его я погублю,Хоть нынче ночью отравлю.Ты повенчаешься со мною,И станем править мы страною.Кто хочет быть внизу, когда бМог вознестись, — рассудком слаб».Раскрылся плащ, алеют пятнаНа щечках, видом всем приятна.«Взгляни, нет жен меня милейНи у кого из королей.Иль слишком я высокородна,Что не ведешь себя свободно?Давно к тебе питаю страстьИ отдаюсь в твою я власть».Услышан отроком и ясен820 Вполне призыв, но он безгласен.Увидев, что ни дать ответ,Ни прижимать к груди в нем нетЖеланья, стала вдруг безумнаОна: вскочила с места шумноИ плакать начала навзрыд,И кожу раздирать ланит,Как будто обо всем понятьяЛишась, и разорвала платье.И завопила во всю мочь:«Господь, не медли мне помочь!Мария, будь спасеньем скорым,Не дай покрыть меня позором!»Король в ее покои вмигБросается, услышав крик,С ним двор и челядь: вам охотаЗнать, сколько всех, — собьюсь со счета.Увидев, что в крови жена,Что плачет горестно она,Приблизился владыка к даме:840 «Подруга милая, что с вами?Кто изукрасить вас дерзнул?Глядите, чтоб не ускользнул».— «На волю уповая божью,Не уснащу рассказ свой ложью.Позорный ждал меня удел:Ваш сын снасильничать хотел,Едва с ним справилась — гнуснееПод небом есть ли любодеи?Внушал убить вас под шумок,Но цели вновь достичь не мог.Поете вы жене покойнойХвалы — как славной и достойной;Доказывают же делаСынка, что подлой мать была.Что ваш он — утверждать невеждеПристало: нет, конец надежде,Поскольку силой брать меня,Тем самым вам ущерб чиня,Не стал бы отпрыск ваш; но страшен860 Поступок столь, что впрямь не ваш он.Порочен ищущий усладТаких, как разорять ваш сад.Унизить было ту угодноЕму, что столь высокородна.Я радоваться запрещуСебе, пока не отомщу».Впрямь не до смеху властелину,Он в сердце чувствует кручину,Ведь из-за сына и женыНарушится покой страны.Трем расторопным челядинамВелит он не стесняться с сыном:Схватили тотчас те юнцаИ выволокли из дворца.Страшит нешуточность угрозы,Из ясных глаз струятся слезы:Неправо будет осужденИ предан скорой смерти он.Но даже на костер пусть ляжет,880 А все ж ни да, ни нет не скажет.Король стал поименно знать(Лиц восемьдесят) вызывать;Аббаты, клирики, приоры,Епископы сошлись. «Сеньоры, —Он рек, — сражен я наповал:Диавол сына обуял.Но судопроизводство Рима[90]Ни для кого неотменимоИ так как богом нам дано,То чтится свято мной оно.Воздать я должен той же мерой:Сын, как чужой, бесчестил — Верой[91]Клянусь святою — плоть мою,А ведь срамить нельзя семью.За преступление судитеЕго и, право, не щадите».— «Сир, коль спешите сделать шагТакой вы, что ж, пусть будет так».И вот, в глухое место, садом,900 Который с каменным был рядомДворцом, они, теснясь, идутДержать совет и править суд.Но коль желание владыки —Казнить, к чему искать улики?Сказал епископ Доберон:[92]«Как быть нам? Мальчик осужденНа гибель будет ли неправо?Претит такая нам расправа.По смерти короля под властьИнфанта мы должны попасть.Нам королева доказательствНе привела: для разбирательствВ суде, дешевле рукавиц —Клянусь святым Амантом — с лицСтруящаяся кровь, что капнутьГотова, если нос царапнутьТравинкой. Я бы перенесНа завтра суд: нам лишних слезНе нужно. Выждать было б мудро:920 Вдруг отрок с королем наутроЗаговорит. Тогда б и скор,И справедлив был приговор».И все произнесли согласно:«Сир, вы придумали прекрасно».С тем к королю пошли: резонВ решенье их найдет ли он?Так Доберон-епископ начал:«Нас случай этот озадачил.Женою вашей обвиненИнфант (а ни с чего у женИ плач и смех) без доказательств.Но для судебных разбирательств,Кровь, каковая льется с лиц,Дешевле пары рукавиц:Коль нос травинкой оцарапать,Немедля начинает капать.Мы просим сделать переносСуда на завтра; лишних слезНе нужно — выждать было б мудро:940 Вдруг обретет он речь наутро.Судить не можем, коль с самимОтветчиком не говорим».— «Ну что ж, — сказал король на это, —Отложим суд наш до рассвета».Лучом последним вспыхнул день,На мир легла ночная тень.Король в своем покое спальномРаздумьям предался печальным.И королева прилегла,Искусная в свершенье зла.Ночь провела она тревожно,Решая, что же завтра можноСказать такое, чтобы слухВдруг не пошел, что-де из шлюхИх дама: коль о том объявятВладыке — на костер отправит.Король, встав рано, напрямикНа Спасов шествует родник.[93]Пристала королева мигом960 К нему, готовая к интригам.Заботилась о том, что сирРевнует, как о паре дыр,Она. Такой у нас давнишнийПорядок держится, что вишнейКакой-нибудь увлеченаБывает более жена,Чем мужем. Но король, как в кругеИх принято, дает супругеВзять за руку себя, и речьТа начинает, чтоб навлечьБеду на отрока: «Он честиХотел лишить меня, но местиИзбег. Судьба моя, покаНе снят позор с меня, тяжка.Все доводы суда не вески,Клянусь творцом, явившим в блескеСветил себя. Открой вам бог,Не лгущий никогда, итогБорьбы сосны большой с сосёнкой980 Молоденькой, некрепкой, тонкой».— «Скорей, — сказал король жене, —Про это расскажите мне».— «Сир, я перескажу вам честно,[94]Что достоверно мне известно.Благоприлично и богатоЖил герцог доблестный когда-то.Обширен был его удел,Он сотней крепостей владелИ городами. Замок с башнейВ лесу стоял: его всегдашнийПокой ценя, сюда молитьсяОн наезжал и веселиться.Среди двора сосна росла:Терялся в выси верх ствола,А вширь на восемьдесят футовНависла крона, ветви спутав.Была у герцога в честиОна: стеною обнестиИ вход единственный стеречь1000 Велел, чтоб на провал обречьЛюбую внутрь пройти попыткуВ кольцом снабженную калитку.Сам посидеть ходил сюда,К сосне, где не было ни льда,Ни снежного зимою наста,И на совет придворных частоСзывал. Однажды встречу тамНазначил близким он друзьям.Признав, что в красоте и ростеЕй равных нет, терялись гостиОбычно. С ветки сбить иглуИль спину прислонить к стволуНикто не смел: вельможа шишекНе трогал, пусть их был излишек.Сосну за высоту и статьПривыкли королевской звать.

Перейти на страницу: