Роман о том, как хорошие девочки становятся плохими

Каролина с облегчением вздохнула и торопливо зашагала вперед, то и дело оборачиваясь. Сердце бешено колотилось в висках. «Какая же я дура, – ругала себя она, – и как я могла поверить в такое? Актрис на улицах не подбирают, да и режиссеры по улицам не бегают… Но все выглядело так правдоподобно. Надо же, никому нельзя верить».

Глава 4

Керчев Николай Федорович стоял в дорогом шелковом халате возле окна. В руках он держал чашку с ароматным дымящимся кофе и наблюдал из своего кабинета за двумя охранниками, курившими около парадных ворот особняка. Телохранители оживленно беседовали. Один выразительно жестикулировал, рассказывая что-то увлекательное. Другой внимательно слушал, кивая в знак согласия.

Николай Федорович сделал глоток терпкого напитка и подумал: «Надо бы раскидать эту парочку по разным сменам. Слишком уж хорошо они ладят». Он не выносил, когда между подчиненными возникали дружеские отношения. С одной стороны, это мешало работе, ведь охранник должен беспрестанно думать о безопасности хозяина, а не о друзьях. С другой стороны, хорошие отношения делали их более сплоченными, а Керчев всегда старался поддерживать между подчиненными легкую нервозную обстановку. Своими действиями он все время подталкивал их к соперничеству, а нередко – к доносу. При этом он не считал донос чем-то предосудительным, ведь он, как хозяин, всегда должен быть в курсе событий. Еще он понял: людьми легче управлять, когда они порознь.

Один из охранников как будто почувствовал на себе взгляд и поднял глаза на темные окна трехэтажного особняка. В окне он заметил отчетливый мужской силуэт. Керчев неподвижно стоял и наблюдал. Прочитав в облике хозяина скрытое недовольство, охранник опустил голову и, бросив пару слов собеседнику, отправился вдоль высокой каменной стены. Второй – занял свой пост в будке около ворот.

Николай Федорович отошел от окна и прошел в глубь кабинета. Комната была выдержана в темных тонах. Мягкая мебель изготовлена итальянскими мастерами из натуральной кожи. Книжный шкаф красного дерева украшали редкие книги. Каждая такая книга стоила целое состояние.

Керчев подошел к столу и достал из шкатулки сигару. Опустившись в глубокое кресло, он закурил. Легкий дымок наполнил окружающее пространство горьковатым запахом табака. Николай Федорович взглянул на массивные настольные часы. Позолоченная стрелка медленно ползла по циферблату, отсчитывая секунды. Казалось, время замедлило ход. Минуты растягивались в часы, часы – в бесконечность. Керчев стряхнул пепел. Он ждал звонка. Известия с украинской границы должны были прийти еще вчера, но информации все не было. «Возможно, произошли непредвиденные обстоятельства, и груз задержали», – думал он, стараясь успокоиться. Пока все шло гладко.

Докурив, он поднялся и подошел к окну. Часы за спиной продолжали настойчиво тикать. Мрачный пейзаж навевал невеселые мысли. Деревья за воротами особняка выглядели уныло, каменные клумбы вокруг дома пустовали, зияя черной сырой землей. Серое небо низко нависло над домом и готово было в любую минуту прорваться проливным дождем.

Керчев поморщился: особняк выглядел тоскливо. Вот летом, когда клумбы покрывались зеленью и расцветали редкими цветами, а чугунные каркасы фонарей обвивались плетущимися растениями, усадьба выглядела впечатляюще. Керчев провел рукой по мраморному подоконнику. Несмотря на то, что Николай Федорович владел несколькими квартирами в престижных районах Москвы, ничто не могло сравниться с личной резиденцией. Этот дом дарил чувства безопасности и защищенности.

С высоты птичьего полета дом выглядел в виде креста. Керчев видел в этом особый смысл, благословение свыше. Основание креста служило парадным входом, центр – на всех трех этажах являлся самой большой комнатой и предназначался для увеселений. Первый этаж был полностью посвящен водной стихии. Струящиеся фонтаны, бурлящие светильники и величественный водопад поражали воображение. Прозрачная жидкость искажала пространство, превращая помещение в игру света и тени. Шелест воды и морская свежесть успокаивали и расслабляли.

Второй этаж служил царством флоры. Диковинные растения, плетущиеся лианы и редкие деревья благоухали свежестью и первозданной красотой. Только садовник знал, что все это великолепие поддерживалось невидимой высокотехнологичной системой освещения и полива. Невозможно было понять, где заканчивается природа и начинается техника.

Третий этаж отдавался всецело во власть камня. Собранные со всего мира самоцветы удивили бы самого требовательного ценителя. Спальни с мебелью, инкрустированной малахитом. Гостинная, облагороженная россыпями агата. Ванная, украшенная каплями аквамарина. Казалось, сама Хозяйка Медной творила здесь чудеса.