Роман о том, как хорошие девочки становятся плохими

Николай Федорович невольно вспомнил маленькую деревушку на юге Бенина. В тот день лил проливной дождь. Пока они ехали по размытой глиняной дороге, окруженной высокими пальмами и зарослями тростника, начало смеркаться. Впереди показалось несколько убогих хижин с соломенными крышами. В тот момент Керчеву почудилось, что они попали в глубокое прошлое. В те времена, когда здесь жили жестокие воины племени Фон.

В доме жреца Николая Федоровича встретил старый эве. Это был худощавый африканец, одетый в странные одежды. Керчев не любил темнокожих: представители другой расы вызывали у него отвращение. Но этот человек производил сильное впечатление. Несмотря на многочисленные браслеты и украшения, он не казался шутом. Даже наоборот. Тяжелый взгляд и волевое лицо говорили о несгибаемой воле. Африканец не просто внушал уважение, от него веяло опасностью. В какое-то мгновение Керчеву захотелось бежать отсюда без оглядки, и он едва сдержался, чтобы этого не сделать.

Николай Федорович знал, что жрец не принимает посетителей, и ему оказана большая честь. Видимо, подарок, присланный накануне, сделал свое дело.

– Ты пришел сюда за властью. Если боги пожелают, ты ее получишь, – передал эве через проводника.

Не спеша, он подошел к масляной лампе и положил в пламя пучок сухой травы. Огонь окрасился в синеватый цвет, и комнату начал наполнять незнакомый пьянящий запах. Эве опустился на ковер и устремил взгляд в пустоту.

Керчев внимательно следил за жрецом. Сначала его лицо выглядело напряженным, потом, словно озаряемое внутренней силой, начало разглаживаться. Из плотно сжатых губ донесся низкий гортанный звук. Своеобразное пение было не слишком приятным, но потом в нем появилось благозвучие. В голосе эве послышались новые ноты, с его губ начали срываться непонятные слова. Интонации показались Керчеву знакомыми. Так в далеком детстве деревенские бабы затягивали песни по вечерам.

У жреца были необычно расширенные зрачки. Черные и бездонные, они повелительно смотрели на посетителя, и вскоре все остальное исчезло. Вокруг не осталось ничего, кроме этих глаз и монотонного пения. Они к чему-то призывали. Керчеву казалось: он понимает их смысл, то самое главное, что должен понять. Разум словно утонул в каких-то немыслимых лабиринтах, и глаза стали центром всего. Они наполняли все смыслом: и окружающее пространство, и самого Керчева. Они вели к каким-то необъяснимым далям. К новым мыслям и ощущениям. Не чувствовалось движения времени. Оно потеряло значение. Не получалось ни о чем думать, потому что мысли вдруг перестали подчиняться. Они кружились, как водоворот, но не касались разума. Не понятно было, существует ли он на самом деле или это обман. Он как будто растворился в пространстве, слился с воздухом. Стал невесомым и неосязаемым. Вокруг царила пустота. Она наполняла все теплом и туманом. Весь мир окутала густая плотная дымка…

Когда Керчев пришел в себя, в помещении царил полумрак. Комнату наполняли странные запахи, пробуждающие тревогу. Он стоял возле деревянной стены, увешанной всевозможными предметами. Появилось понимание: здесь находится вещь, которая будет принадлежать ему. Керчев не знал, откуда взялась эта мысль, но чувствовал: он у цели. Здесь находилось что-то очень важное. То, что будет сопутствовать ему всегда. Необыкновенный талисман, который бесповоротно изменит жизнь. Нужно самому его выбрать.

С нарастающим волнением Николай Федорович начал разглядывать необычные предметы. Здесь были амулеты, причудливые фигурки из дерева, засушенные головы животных. Но все эти вещи казались чуждыми, к ним не хотелось прикасаться. Неожиданно взгляд наткнулся на нечто странное. Керчев, как зачарованный остановился рядом. На стене висело темное полотно размером с книгу. Неровные, обугленные края, какие-то знаки. Полотно излучало тепло. От него невозможно было оторвать взгляд. Керчев словно прирос к месту. Он с трепетом рассматривал гладкий лоскут, покрытый едва уловимой сеткой морщин, пока его не пронзила догадка. Неожиданно, он понял, что именно перед ним находится. Это открытие заставило его похолодеть от ужаса, и в то же время испытать всепоглощающий восторг. В душе взметнулся обжигающий вихрь. Керчев догадался: перед ним – кусок человеческой кожи. Истерзанной и прекрасной. Кожа была хороша своим страданием. Покорностью и поверженностью. Разглядывая побежденную человеческую плоть, он чувствовал, как пропитывается сладким чувством могущества. Пьянеет от первозданной красоты и неповторимого аромата. Все его существо наполнялось ликованием. В него, словно, вливалась первобытная сила. Необъятная и непобедимая…