Читаем Роман с Европой. Избранные стихи и проза полностью

В тот страшный год протяжно выли волкиПо всей глухой встревоженной стране.Он шел вперед в походной треуголке,Верхом на сером в яблоках коне.И по кривым ухабистым дорогам,В сырой прохладе парков и лесов,Бил барабан нерусскую тревогуИ гул стоял колес и голосов.И пели небу трубы золотые,Что Император скоро победит,Что над полями сумрачной РоссииУже восходит солнце пирамид.И о короне северной мечталиРомантики, но было суждено,Что твердый блеск трехгранной русской сталиПокажет им село Бородино.Клубился дым московского пожара,Когда, обняв накрашенных актрис,Звенели в вальсе шпорами гусары,Его величества блюдя каприз.Мороз ударил. Кресла и картиныГорят в кострах, и, вздеты на штыки,Кипят котлы с похлебкой из конины…А в селах точат вилы мужики!Простуженный, закутанный в шинели,Он поскакал обратно — ждать весны.И жалобно в пути стонали ели,И грозно лед трещал Березины…Порой от деда к внуку переходитПо деревням полуистлевший пыжС эпическим преданьем о походе,О том, как русские вошли в Париж.Ах, всё стирает мокрой губкой время!Пришла иная, страшная пора,Но не поставить быстро ногу в стремя,Не закричать до хрипоты «ура».Глаза потупив, по тропе изгнаньяБредем мы нищими. Тоскуем и молчим.И лишь в торжественных воспоминаньяхВдыхаем прошлого душистый дым.Но никогда не откажусь от праваВозобновлять в ушах победы звонИ воскрешать падение и славуВ великом имени: Наполеон.«Воля России». 1927. № 5-6

БУМАЖНЫЙ ЗМЕЙ

Закат осенний тает.Порывисто в небе пустомБумажный змей летает,Виляя тяжелым хвостом.Внизу дома, и храмы,И улиц густеющий мрак, —Там нитку сжал упрямоМальчишеский грязный кулак.А в небе ветра трубы,А в небе высокая цель…Но тянет нитка грубо,И падает змей на панель.В мучительном усильи,Срываясь со всех якорей,Ломая в тучах крылья,Душа отлетает горе.И падает, как камень.Считай же мгновенья, пока:Закат взмахнет руками,В глазах поплывут облака.Заплачет ветер жидко,По ржавым бульварам шурша,Легко порвется нитка —И ты улетишь, душа!1927. «Воля России». 1928. № 1

КОННИЦА

Перейти на страницу:

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимович Соколов , Борис Вадимосич Соколов

Документальная литература / Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное