Роман с небес

– Спасибо, Миша, честное слово! Да только у меня-то и проигрывателя нет!

– Вот, будет повод приобресть! Берите, берите, не обижайте.

– Еще раз, спасибо. Ну, я пойду?

– Всего доброго. Появляйтесь. Я буду ждать.

– До свиданья, – и Семен поспешил уйти.

– Я здесь каждую субботу! – крикнул вдогонку Миша.

   Отойдя на приличное расстояние от разговорчивого знакомого, Семен рассмотрел подарок. Это была пластинка известной французской певицы Эдит Пиаф.

   «Чудной этот Миша…» – подумал Семен.

   Весеннее солнце припекало по-летнему. Семен взял книгу и пластинку под мышку и полез в левый карман плаща за носовым платком. Платка в кармане не оказалось, но там почему-то был сложенный вчетверо листок, вырванный из школьной тетради по рисованию. Семен развернул листок. Это был рисунок сына Ромы.

   Как он оказался в кармане плаща? Наверное, дети пошутили.

   Голубой акварельной краской был нарисован смешной человечек с крылышками, под которым неровными детскими буквами написано имя «Анжела».

   13

   Евгения Соломоновна была довольна. Ее ученики хорошо подготовлены к академическому концерту. Больше всех ее порадовала Анжела Вульф. Если ей удастся побороть волнение и сыграть Баха так, как она играла сейчас на уроке, то комиссии не к чему будет придраться.

   А успех ученика – это успех преподавателя. Конечно, Анжела девочка своенравная, но, как оказалось, очень способная к музыке.

– Ты молодец, Анжела, порадовала. Я тобою довольна. Складывай ноты. В четверг – академический. Дома повторяй произведения, но в медленном темпе, не заигрывай! И потренируйся перед зеркалом улыбаться, нельзя на сцене играть с таким отрешенным лицом, а тем более закатывать глаза, как ты это любишь делать. Слушатель должен видеть, что ты переживаешь, ты должна показать тем, кто на тебя смотрит, что ты не просто играешь, а живешь этой музыкой, твои глаза должны светиться, а не закатываться, как вечернее солнце за горизонт! Это очень важно! Это не менее важно, чем техника игры! Ты меня поняла, девочка?

– Да, Евгения Соломоновна, – улыбнулась Анжела.

– Вот! Когда ты улыбаешься, совсем другой ребенок! Ангел просто!

– Нхоаэ.

– Что? – Евгения Соломоновна подняла бровь.

– Ничего… – Анжела бросила невинный взгляд.

– Ох, Анжела, Анжела! Когда ты станешь серьезней? В четверг у тебя очень важный день! Будут преподаватели из консерватории. Возможно, тебе там придется учиться в будущем. Если они тебя заметят, ты сможешь попасть в список одаренных детей и тебя возьмут в школу при консерватории. А это уже совсем другое дело. Это уже гарантия того, что тебе будет зеленый свет при поступлении. Это, знаешь ли, большое счастье. Слава богу, в музыке можно спокойно быть евреем. Тут талант нужно иметь, мозги, между прочим, и трудолюбие… А у кого это есть? У них есть? – Евгения Соломоновна многозначительно подняла палец вверх. – О! Ладно, давай поторапливайся, складывай ноты.

   Анжела сняла с пюпитра ноты и сложила их в картонную папку с длинными веревочными ручками, а пюпитр поставила в угол, к шкафу.

– Все. Что их складывать? Читать их гораздо сложнее, – и Анжела опять улыбнулась. Она была счастлива, что Евгения Соломоновна ее похвалила, – раньше этого не случалось никогда.

– Для хороших музыкантов читать ноты гораздо легче, чем ловить собственные мысли. А ты, я надеюсь, девочка, будешь хорошим музыкантом.

   Евгения Соломоновна достала из сумочки небольшое круглое зеркальце и губную помаду в золотистом футляре.

– Я могу идти, Евгения Соломоновна?

– Да. Иди. Хотя подожди, пойдем вместе. Я пойду в твою сторону.

   Евгения Соломоновна накрасила губы. Бледно-розовый перламутр несомненно был ей к лицу.

– Все. Я готова. Пойдем.

   Выйдя из класса, Евгения Соломоновна вынула ключ, закрыла дверь и три раза сильно дернула за ручку, чтобы убедиться, что дверь действительно закрыта. Потом они с Анжелой прошли длинный гулкий коридор музыкальной школы, время от времени здороваясь с теми, кто шел им навстречу. На вахте Евгения Соломоновна оставила ключ вахтеру, сухому суетливому старичку в коричневом пиджаке с орденскими планками, и они вышли на улицу.

   На улице было многолюдно. Теплый майский вечер, пятница, конец рабочего дня настраивали на неторопливую прогулку пешком. Пожалуй, ни одно время года не может сравниться с весной по количеству беззаботных и счастливых улыбок на лицах людей! И даже если нет особой причины для хорошего настроения, теплый весенний ветерок заставляет забыть о житейских неурядицах и просто радоваться жизни.

– Прогуляюсь с тобой до булочной. А ты уроки уже сделала? – спросила Евгения Соломоновна.

   Анжела беззаботно улыбнулась:

– Завтра легкий день – суббота. Одни устные. Ерунда, перед сном почитаю, и все!

– Ох, как все у тебя просто! Значит, к устному уроку готовиться серьезно не нужно? Можно абы как, тяп-ляп?

– Ну почему тяп-ляп? Я серьезно готовлюсь. Просто у меня хорошая память, я один раз прочитаю и уже наизусть знаю. Я же не виновата, что у меня все так быстро получается!

   Евгения Соломоновна рассмеялась: