Роман с самим собой. Как уравновесить внутренние ян и инь и не отвлекаться на всякую хрень

Но я не согласна на роль страдальца. Я говорю: «Прекратите, не заталкивайте меня в образ несчастной жертвы. Просто что-то произошло. Я наблюдаю, сейчас пойму, что».

Пока мужики бегают за врачом, со мной сидят девчонки, пытаются меня жалеть, но я не даю им этого делать: «Прекратите, давайте лучше поговорим о другом? Отстаньте вы от ноги! Есть же масса других тем! Вы сами учите роли переключать. Зачем мне туда? Мне с вами интересно!»

Болтаем про НЛП. Я с ними тут же выполняю техники, объясняю, что это все проще, чем они думают. Сидим, ржем. А тут уже и Демчог показался, за ним – медсестра. Он у нее отнял чемоданчик. Бежит и кричит: «Что случилось?! Доктор Купитман спешит на помощь!» А я через всю площадь ему ору: «Нет-нет, венеролог Иван Натаныч, идите отсюда! У меня по вашей части ничего нет! Отстаньте от меня!» Все ржут до слез. (Кстати, ни алкоголизм, ни венерология, ни евреи к самому Демчогу не имеют вообще никакого отношения).

Позже, на лекции про игру, Вадим рассказывал студентам этот случай, про переключение ролей. Как мы разыгрывали, будто вообще ничего не происходит. Но при этом на самом деле была серьезная травма.

И она действительно серьезная. Я не могу ходить. Меня отвозят в больницу. Говорят, что ничего не понятно, нужно делать МРТ, а пока «берите палочку и особо ногу не нагружайте».

Я от происходящего в шоке, но, почему так случилось, мне очевидно. Тот, кто нарушает великую клятву «в Казань ни ногой», должен расплатиться за свои слова. Например, ногой… Здравствуй, Вселенная!

Иньский подход позволяет мне принять это. Я не спорю. Никаких вопросов «за что ты мне сломала ногу спросил Аркадий у судьбы» у меня нет. Ведь могло быть гораздо хуже! Я согласна на эту цену.

Но благодаря своей травме я получаю удивительную роль – становлюсь неопасна. Все-таки всем меня жалко. Хотя они потом говорили, как враждебно отнеслись к идее, что какая-то тетка придет и будет их учить. Но в результате моих злоключений они проникаются ко мне симпатией.

А испытания на этом не заканчиваются. Каждый день становится испытанием. В первую очередь, для моего яна. Кроме того, что Вадим постоянно подкалывает меня и проверяет на прочность мое эго, я вижу много ошибок в подходе команды к работе.

Но я более «молодой» элемент, попавший на их территорию. Моя задача – внимательно наблюдать, чтобы понять, чем я могу быть им полезна. Быть полезным – это позиция снизу. Я не иду, похлопывая по плечам. Я предлагаю то, что у меня есть, и, если вам надо, – вы выберете.

Поэтому я наблюдаю. Искренне рыдаю на всех репетициях и выступлениях. Впору бы от боли в ноге, но меня до глубины души трогает их творчество! Их спектакль «Закрой глаза и смотри» действительно потрясающий. А они умиляются от такого зрителя: «Мы не ожидали, что психологи могут быть нормальными людьми. У тебя такая живая реакция! Не сидишь и не анализируешь». Какой смысл себя лишать такого удовольствия?!

Отношения потихоньку выстраиваются, и в подходящий момент я говорю им: «Вы потрясающие, и мне очень нравится то, что вы делаете! Вы такие горячие! Но мне кажется, вы очень устаете от этого. Возможно, я смогу сделать так, чтобы вам стало легче, смогу подсказать, в чем проблема. Сейчас у вас нет языка описания, вы не замечаете того, что можно делать совершенно иначе. Вы сами станете получать больше удовольствия и больше сможете давать группе».

Мы немного переделываем тренинг, и с каждым артистом у нас устанавливаются индивидуальные взаимоотношения.

При этом нога болит уже нестерпимо. Работа продолжается с палочкой в руках. Совсем не волшебной…

На обратном пути, в поезде, Демчог собирает всех в вагоне-ресторане. Я хвалю ребят, аргументировано рассказываю, почему они молодцы. Все довольны. Вадим раздает премии. И вдруг протягивает конверт мне.

– А что это? – спрашиваю я.

– Это твоя зарплата.

При этом смотрит он на меня очень хитро.

Я могу начать с ним спорить. Типа, мы же договаривались, что я работаю бесплатно. Как один вариант янской битвы. Потом заглядываю в конверт – там лежит 5000 рублей. Второй вариант битвы: «Это что? Оплата за пятнадцать минут моей работы? Вообще-то у меня совершенно другой ценник.

Но я вновь преклоняю колено и говорю, что это очень неожиданно для меня. Я была готова работать бесплатно, но мой труд, видимо, ценен. И я воспринимаю это не как деньги, а как пропуск.

Решение принято. Мы будем работать вместе. Та-да-а-ам!

Но вот мы выходим на вокзале, а мне плохо…

Мне правда очень плохо. У меня невыносимо болит нога, я устала и как будто полностью вывернута наизнанку. Ушла не просто в ноль, а в глубокий минус.

Конечно, я – молодец! Я осознаю это. Прошла иньское испытание. Все знаки вели к тому, что я двигаюсь в верном направлении. И препятствия были не препятствиями вовсе, а платой за брошенные необдуманно обещания. Меня оценили, команда меня приняла. Но эйфория начинает отступать, я оказываюсь лицом к лицу со своей болью и проблемами. Что делать со всем этим дальше – непонятно. И я не чувствую в себе сил разбираться.