Роман с шерифом

— Ты же знаешь, что что-то не так с дверью твоего домика, верно? — спрашиваю я, прежде чем перейти к описанию первой встречи с Броком.

Она останавливает меня на середине моего рассказа:

— Подожди секунду! Он видел всю твою задницу целиком?

— Ага, словно полная луна и все такое, — я плюхаюсь обратно на ее кровать и смотрю в потолок. Когда я увижу Кэссию, то придушу ее за то, что она предложила озеро Тахо — дом самого горячего шерифа в мире.

Эмми плюхается рядом со мной на кровать и смеется. Это смех всего тела, от которого сотрясаются ее красивые изгибы, и довольно скоро я тоже смеюсь. Приятно поговорить с ней об этом. Валентина отвлеклась во время нашего недавнего разговора, и я не могу винить ее за это. Она переживает довольно пугающие перемены в жизни.

— Итак, что было дальше? — спрашивает Эмми, прерывая мои размышления.

Я рассказываю остаток своего утра, вплоть до того, как Брок назвал меня сладкими щечками. Мое лицо горит, когда я говорю ей это. Когда заканчиваю, я объясняю:

— Видишь? Я должна отменить свидание. Отменить все.

— У тебя нет его номера телефона, — указывает она. — И, кроме того, ты на самом деле не хочешь отменять это, Зои.

Я выдыхаю и озвучиваю страх, который крутился у меня в голове все утро:

— Я ему не понравлюсь.

— Он пригласил тебя на свидание. Я не знаю, какой еще знак тебе нужен, девочка, — она всегда такая ободряющая. Как и я, она девственница. Это немного странно, учитывая, что мы тратим так много времени на написание сексуальных сцен и отправку друг другу в социальные сети видеороликов, в которых горячие парни раздеваются.

— Он передумает, — слова звучат мягко, и я злюсь на себя. Злюсь, что я все еще так увлечена этим. То, что случилось с Колином, не должно по-прежнему причинять мне боль. — Он найдет кого-нибудь покрасивее.

Кого-нибудь вроде моей сестры с идеальными волосами, которые не вьются, и бедрами как раз подходящего размера. Достаточно большая, чтобы быть настоящей женщиной, но достаточно маленькая, чтобы втиснуться в узенькие джинсы.

Я не обижаюсь на нее за то, что она худая. Ее размер тела — не ее вина, как и не моя вина в том, что я женщина с пышными формами. Просто мне бы хотелось, чтобы мы могли существовать в мире, где наши тела прославлялись бы без сравнения.

Я мечтаю, чтобы бодипозитив стал чем-то большим, чем просто модный хэштег в социальных сетях. Я хочу, чтобы это было по-настоящему, чтобы это практиковали все. Я думаю, мир был бы добрее, если бы мы все могли признать, что выглядим по-разному. Вот почему я пишу книги о больших девочках, которые находят любовь в мужчинах, которые преклоняются перед их формами.

— Не все парни такие, как он, — тихо говорит Эмми. Она единственная из девушек, которая знает правду о том, что произошло с Колином. Я призналась ей однажды вечером, когда мы были в середине видеозвонка. Мы проводили мозговой штурм конфликтных идей для ее персонажей, и тема каким-то образом просто всплыла. Я попросила Эмми сохранить тайну, и она сдержала свое слово.

— Кроме того, — продолжает она, — ты в тупике со своим писательством. Вчера ты рассказала мне, сколько проблем у тебя было с этой любовной сценой. Может быть, выйти и провести пару часов с симпатичным парнем — это как раз то, что тебе нужно. Это может вдохновить тебя и заставить слова снова литься рекой.

— Мне бы не помешало вдохновение, — признаю я. Я знаю, что у Кассии и Пейдж есть по розе (примечание: имеется в виду клиторальный вибратор), но это никогда не было в моем вкусе. Я горжусь ими, что они владеют своей сексуальностью. Я считаю, что женщины должны знать свое тело и то, что приносит им удовольствие. Но я не такая, как они. Меня гораздо больше возбуждает хорошая беседа и настоящий мужчина в обтягивающих синих джинсах, чем игрушка.

— Просто попробуй. Тогда ты сможешь рассказать мне обо всех своих сексуальных забавах, — она подмигивает мне, прежде чем приподняться. — Теперь я должна пойти пожаловаться кому-нибудь на дверь моего домика, пока ее не починят.

Несколько часов спустя раздается стук в дверь моего домика. Я провела утро, пытаясь решить, что надеть, и размышляя о том, как превратить героя этой книги в монаха, чтобы мне не пришлось писать эту чертову любовную сцену.

Я пытаюсь убедить себя, что сцена не получилась, потому что у меня нет ноутбука, и я пыталась писать от руки, но знаю, что это неправда. Когда слова льются рекой, это совсем другое чувство. Как будто я журналист, который случайно оказался рядом и яростно записывает все, что происходит.

— Не вставай из-за меня, — говорю я Вуферу, который лениво смотрит в сторону двери. Он игнорирует мой очевидный сарказм и сосредотачивается на палочке сладкого картофеля, которую грызет.