Роман с шерифом

Я в последний раз оглядываю себя. На мне темные джинсы, которые обтягивают бедра, но при этом придают мне великолепную упругость ягодиц. Футболка с длинными рукавами, нежно-зеленого цвета, идеально подходит к моим глазам. Она также слегка подчеркивает декольте. Я сочетала этот наряд со своими любимыми классическими кроссовками. Эмми сказала мне, что я выгляжу мило и кокетливо, чего я и добивалась.

Как только я открываю дверь, там стоит Брок. Он держит экземпляр моей последней книги и пристально смотрит на меня:

— Нам нужно поговорить.

Глава 5

ЗОИ

— Только не говори мне, что сбежавшая невеста предпочла своего придурка-жениха горцу. Он даже по-настоящему не любит ее, и то, что он сказал о ней в самом начале, делает его полным придурком, — его голос сочится презрением к толстофобу, который не смог найти в себе сил полюбить женщину с пышными формами.

Я смеюсь, удивленная тем, что Брок читает книгу, но не из-за его мнения. Эта моя книга всегда вдохновляет на споры.

— Тебе придется прочитать ее, чтобы узнать.

— Она заслуживает лучшего, чем этот неудачник, — ворчит он, а затем делает паузу. Его голубые глаза смягчаются. Обычно жесткий блеск исчезает, и на его месте появляется что-то теплое и нежное. — Кстати, ты прекрасна.

От комплимента у меня горят щеки, когда я следую за ним к грузовику. И все же я не могу удержаться, чтобы не поддразнить его:

— Комплименты не сработают. Ты уже нанес удар.

Он открывает для меня пассажирскую дверь своего джипа. Замешательство на его лице исчезает, когда он видит веселье, которое я не могу скрыть.

— Ты хочешь сказать, что я уже нанес три удара?

Я киваю на книгу в его руке:

— Ты загнул страницы. Это определенно стоит трех ударов.

Брок ждет, пока не сядет на водительское сиденье. Он включает обогреватель, когда я вздрагиваю.

— Книги предназначены для того, чтобы их прочувствовали и полюбили.

— Точно. Но их не следует мучить, — отвечаю я, пока он спускается с горы. Почему-то я не удивлена, что он водит вездеход. Это соответствует его суровому образу.

— Ну давай же. Загибать угол ничем не отличается от нажатия кнопки паузы на пульте дистанционного управления, когда я смотрю телевизор, — настаивает он.

Я не думаю, что мы когда-нибудь придем к согласию по этому поводу. Хотя мне нравится поддразнивать его, я меняю тему:

— Моя книга — первый роман, который ты прочитал?

— В среднем я читаю одну-две любовные книги в месяц. На чем бы моя сестра ни настаивала, это последнее, что обязательно нужно прочитать. Конечно, твое имя появилось в очереди после того, как она услышала об этом.

Меня не удивляет тот факт, что он читает любовные романы. Мужчины составляют почти треть покупателей эротических книг, и каждый пятый автор любовных романов — мужчина. Мне всегда грустно, что мужчины не могут открыто заявить о своей любви к жанру без того, чтобы кто-нибудь не выплеснул немного ядовитой мужественности.

Он начинает говорить что-то еще, но останавливает себя.

— Ты можешь поговорить со мной об этом. Я имею в виду, что пишу в этом жанре. Ты, вероятно, не скажешь ничего такого, чего я раньше не слышала, — предлагаю я.

Быть автором любовных романов иногда все равно что быть психотерапевтом. Я слышала о сексуальной жизни, фантазиях и проблемах отношений моих читателей больше, чем вы можете себе представить. Идеальные незнакомцы открываются мне, когда нас разделяют пиксели. Мне нравится, что они верят в меня, и я стараюсь всегда быть благосклонной и доброй.

— Я начал читать любовные романы, работая над расследованием ужасного убийства. Я хотел что-нибудь со счастливым концом. Обычно ты не видишь окончания в моей работе. Всегда интересно, нашел ли тот подросток-беглец дорогу домой или та женщина, которая подала судебный запрет, сбежала от своего жестокого партнера. Если случается предвидеть финал, обычно это наихудший сценарий.

Я никогда не задумывалась обо всех вопросах, которые, должно быть, остаются у него без ответов в связи с его работой, или о том, как это будет давить на его разум.

Он прочищает горло, явно испытывая дискомфорт от всего, что рассказал:

— Уже ходят слухи, что ты здесь, на маленькой фабрике сплетен Южного Тахо. Моя сестра Пайпер и ее подруга Клири — большие поклонницы твоих книг.

— Я не единственная. Я здесь со своими подругами-писательницами Кловер Томпсон, Миной Чанс, Пейдж Тернер, Эмеральд Ли и Кассией Мерфи. На этой неделе у нас литературный ретрит, — объясняю я. Я уже с нетерпением жду нашего совместного ужина завтра вечером.

— Я узнаю пару этих имен. Пейдж Тернер, у меня есть несколько ее книг. Она пишет лучшие «непристойно говорящие средневековые рыцари».

— Да, это так, — соглашаюсь я со смехом. Редко можно встретить мужчину, которому было бы достаточно комфортно обсуждать тот факт, что он читает о грязно говорящих средневековых рыцарях.

Следующий час мы продолжаем подшучивать, обсуждая, какие романтические сюжеты мы любим, а какие ненавидим. Мы оба согласны с тем, что романы о горцах и ковбоях потрясающие. Но ни одному из нас не нравятся романтические истории с амнезией или тайные истории о ребенке.