Роман (СИ)

- А мы погибли нелепо, - расстроено произнёс маэстро, - был низкий туман, мы летели почти над самой водой на маленьком одномоторном самолёте "Норсман С-64", в освобождённый Париж для организации концерта в зале "Олимпия" и вдруг, под нами начались взрывы бомб. Они и накрыли наш самолёт.

- Что же тут нелепого, - усмехнулся лётчик.

- В том, что бомбы сбрасывали возвращавшиеся на базу самолёты британских ВВС. О-кей?

- Всё ясно. Так бывает. Они не отбомбились по цели, - со знанием дела резюмировал собеседник.

- А по ходившим у нас версиям, маэстро, - снова вмешался в разговор музыкант похожий на профессора, - вы скончались от сердечного приступа в парижском борделе в объятьях проститутки, и что военное командование решило скрыть постыдную смерть армейского кумира, чтобы не подрывать воинского духа союзных армий.

- Симпатичная версия. Мне нравится, - пробросил маэстро. - А вы Антуан де Сент- Экзюпери, - почти утвердительным вопросом обратился он к лётчику.

Тот удивлённо улыбнулся, и нарочито кивнул головой.

- Мы успели прочесть вашего "Маленького принца", и слышали о вас как о пропавшем без вести, - серьёзно констатировал Гленн Миллер.

А в наступившей музыкальной паузе, вдруг, сначала робко, а потом всё увереннее запели,

собравшиеся здесь, прихлопывая в ладоши, и лукаво поглядывая в сторону Луи

Армстронга. Тот как бы капризничая, отказывался, поднимая руки в верх, но потом всё

же, в ритме хорового вступления, вышел на середину и запел своё соло.

Это была знаменитая "Go Down Moses", как пояснил Карлик Бэс. И что сюжет этой песни

взят из Ветхого Завета.

И в это время, вылетела из под корабля Мэрилин Монро. На удивление Голицына, она была теперь в серебряном платье с глубоким декольте, смелым вырезом сзади и очень плотно облегающим прекрасную фигуру. Она подлетела ко всей этой компании, стала растерянно осматриваться вокруг, видимо, ища знакомых, и находила их, и радовалась по-детски, и обнимала некоторых.

Теперь Голицын мог рассмотреть и Эллу Фицжеральд, и Фрэнка Синатра, и Дюка Эллингтона. Среди них уже был и Джон Леннон и, стоящая чуть поодаль, Грета Гарбо, и, прилетевшая сюда с Жаном Габеном Марлен Дитрих, которая неприминула, поднять свои тяжёлые веки, для выразительного взгляда на партнёршу Экзюпери - русскую княгиню, ставшую в эмиграции манекенщицей, Наталью Палей.

- У вас так весело! А что здесь происходит? - спрашивала Мэрилин, забавно крутясь по сторонам.

- Детка Мэри, я не зря, в своё время, отказался от "Оскара" в знак протеста против дискриминации индейцев и негров Америки, - это говорил Марлон Брандо, вальяжно раскачиваясь в гамаке из солнечных лучей, и куря сигару.

- Ба-а-ад, это ты?! Каким ты стал важным, точно английский лорд.

Она коснулась щекой к его щеке, и ещё раз осмотрела его, чуть отстраняясь.

- Ты получил "Оскара"? А за какую роль? Что за фильм?

- Это было уже без тебя, детка, - лениво покривился он, - главное, что я от него отказался.

- Ну, а при чём сейчас твой протест? Это ты зачем сказал? - растерялась Мэрилин.

- Ты спросила - в честь чего мы веселимся. В честь того, что в моей стране избрали чернокожего американца 44-ым Президентом Соединённых Штатов Америки.

130.

- Не может быть! - вырвалось из её уст. И она аж покачнулась на своих высоких каблучках, и тут же стала смотреть по сторонам, словно ища доказательства сказанному. - А почему он плачет, - указала она на поющего Армстронга.

- Он плачет от того, что отказался в 60-е годы от гастролей в СССР, - встрял импозантный Соломон, - мотивируя тем - что мол он скажет там людям о своей стране: что я успешный музыкант, но остаюсь всё равно негром. Ну, а теперь уже не вернёшь - вот он и плачет.

- Серьёзно? - изумился Ростропович. - Если бы он знал скольких невинных людей там назначали, условно говоря, "неграми"!.. Что ваш "куклусклан"!.. - махнул рукой великий виолончелист. - Он просто ничего про это не знал и не знает. Ну, да ладно, он блестящий музыкант и Бог с ним, - снова махнул он рукой.

Сейчас было видно, что Луи Армстронг действительно плачет и при этом, указывает рукой с указательным пальцем в сторону Соломона, не глядя на него, а лишь качая головой - мол, хорошо подтрунивает.

- Сорок четвёртый, - бормотала Мэрилин Монро, как бы вспоминая что-то, - а как же...

- Я был у них в СССР в 35-ом, в качестве корреспондента газеты "Пари-Суар", - заговорил Экзюпери, - вот княгиня знает, я ей рассказывал, - любезно указал он на Натали Палей. - По следам этой поездки я написал несколько очерков под названием "Преступление и наказание перед лицом советского правосудия". Конечно же они этого не перевели, и не напечатали у себя. Но я им там сказал, во время оф. Приёма: "С вашими экспериментами ваш народ потеряет свою идентичность. Как теряет свои свойства вещество при определённом химическом воздействии на него. Тоесть, оно становится чем-то другим ".