Роман Суржиков. Сборник (СИ)

— Верно. И мотива у вас, вроде бы, нет. Но само совпадение примечательно, заставляет задуматься. Софи всегда приезжала одна — ради вас, Игорь. Теперь же приехала с мужчиной… и вот вы расследуете убийство. Должна существовать связь, даже если я ее не вижу.

— Четыре, — сухо ответил я. — Хладнокровный офицер неизвестного рода войск. Мы не знаем его мотивов, но о нем вообще очень мало известно. За пять лет знакомства — только чин да несколько черт. Его обувь суха, его пуговицы светлы. У всех — темные маленькие, у него одного — белые! Как нарочно!.. Но он близок с Густавом: знает, например, о будущей свадьбе. И он прекрасно подходит по характеру: трезвомыслящий, спокойный, рассудительный. Не он ли прикинул, как быстро поднимется вода, когда сотрутся следы преступления, когда прилетит вертолет МЧС? Не он ли высчитал время для убийства, которое через час уже будет недоказуемо? Не он ли нашел способ сохранить сухие туфли и подкинуть чужую пуговицу?

— Вы говорите это в пику мне, идете в контратаку. Хотя, по правде, сами понимаете: убийство — не рассчитанный с точностью маневр. Был очень малый шанс того, что колодец окажется открыт, и Густав пойдет закрывать. Возможно, сам убийца вчера откинул крышку, но даже это не гарантировало успеха. Густав мог пойти закрыть ее лишь после нашего отлета — и все, план убийства сорван. Так что данное преступление — спонтанность, бросок на удачу. Его совершил не хладнокровный, а импульсивный человек.

— Перестаньте! — крикнула Ириша. — Прекратите говорить так, будто Густава нет! Пойду позову его.

— Погоди, Ириша, еще пару минут.

Неизвестно, послушалась бы она Капитана или нет, но тут в дверях появились Рудик с Натой и загородили проход. Я глянул на их ноги: босоножки Наты сухи, на мокасинах Рудика расплываются темные пятна. Он воскликнул с привычной развязностью:

— Что, тетушка, ты все в тоске? Водки желаешь или спирту?

— Хорошо, что вернулись, молодые люди, — Капитан жестом пригласил их войти. — Скажите мне, на балконе мокро?

— Слабый дождик, а что? — повела плечами Ната.

— Над балконом есть навес. Дождь попадает под него или нет?

Девушка озадаченно свела брови:

— Кажется, нет… Я вот не намокла… А что такое, почему спрашиваете?

— У вашего мужчины мокрая обувь.

— Там дырка в навесе, — буркнул Рудик, — натекла лужа.

— И вы точно в нее вступили? Причем уже вторично? Когда курили утром, тоже стояли в луже?

— Какого черта?.. А! Вы все играете в расследование! Бросьте уже, надоело…

Капитан покачал головой:

— Никто не играет, Рудольф. Уже давно. Сколько вы были должны Густаву?

Под его взглядом Рудик сжался:

— Двадцать семь тысяч…

— Не рублей, надо полагать?

Тогда Ната воскликнула:

— Были должны! Капитан, почему вы говорите «были»? Почему вы говорите — никто не играет? Что случилось?!

За ее спиной возник Дмитрий, и Ната повернулась к нему, ко мне — ко всем по очереди, будто у всех требуя ответа:

— Скажите, что все хорошо! Скажите, что никто не умер! Бусинка, хоть ты скажи!..

Не получив ответа, она бросилась прочь. Дав полминуты форы, Дмитрий пошел за нею.

В том и была его роль. На первом этаже, в прихожей есть окно, из которого хорошо видна веранда. Когда кто-нибудь выйдет на крыльцо, сквозь окно можно снять его действия. Невиновный сразу закричит. Убийца вытрет салфеткой топорище, забросит пуговицу в воду, а потом закричит. В этом разница. В этом главный смысл всей нашей с Дмитрием комедии.

— Ааааа! — закричала Ната. — Господи боже!..

Все кинулись к ней.

* * *

— Зачем вы это устроили?.. — спросила Ириша потом. Голос был бессилен и бесцветен.

— Он придумал, — Дмитрий презрительно ткнул в меня большим пальцем.

— Зачем, Игорек?..

— Это очевидно, — ответил за меня Капитан. — Игорь хотел спровоцировать убийцу. Рассказал об уликах, чтобы преступник попытался их уничтожить. Пуговицу не показал, а описал так, чтобы подошла любому из нас: маленькая, темненькая — у всех, кроме меня, такие. Неплохо придумано.

— И что?

— И ничего, — это уже я сказал. Было тоскливо, хоть вешайся. Отчего-то вот только сейчас нашло.

— Ничего?..

— Не знаю я убийцу. Ну не знаю. Никто не повелся.

— Никто?..

— Ира, ты сама видишь. Всем начхать на улики. Рудик с Натой вышли покурить — вот и все.

— Так что, никто из нас не убивал?..

— Кто-то убил. Но теперь уже все равно. Вода на крыльце, а вертолета все нет. Мы ничего не нашли, и менты не найдут.

Ната похлопала глазами, вдруг сказала невпопад:

— А Дмитрий…

— Что — Дмитрий?

— Ну, он же тоже выходил вслед за мной и Рудиком. Вы говорите: никто, но он же выходил!

— Это я просил его последить за вами…

Она похлопала ресницами:

— Да нет же! Дмитрий, он… он кричал ночью, помните? Когда ссорился с Софи… Кричал: «Пойдешь к этому писаке!» А сегодня выходил на крыльцо… Господи, да он же из ревности!..

Дмитрий хлопнул ее по плечу, она с визгом отскочила. Он хохотнул:

— Нет, дорогуша, я не про того писаку. Я знаю, для кого Софи сюда ездит. Она сама говорила. Густав был толковый писатель: куча книг, куча денег. Желтый Волк — молодчик, вся страна его знает! Если бы ради Густава, я бы понял. Но этот…