Роман Суржиков. Сборник (СИ)

— У меня все получилось, дружище. Но получилось только благодаря тебе! В одиночестве я бы сдох.

Вот для этого ему нужна была установка.

На роль машины времени идеально подошла бы сама «Эврика» — она имела реактор, маршевый гипердвижок и сжиматель пространства. Разбитый корабль, однако, ремонту не подлежал.

Другой вариант — спасательный катер, пристыкованный к звездолету. Он уцелел. На катере нет реактора. Есть комплект ядерных аккумуляторов и линейный ускоритель, рассчитанный на один прыжок — в пределах светового месяца. Вектор сжатия не регулируется — это значит, установку нужно будет переделать вручную на земле, причем с идеальной точностью. Аккумуляторы разряжены наполовину, а энергии нужно под завязку, и даже этого может не хватить. Следовательно, придется заряжать их от двух киловаттных солнечных батарей. Только на заряд аккумуляторов уйдет девятнадцать месяцев.

Однако скучать Ричу теперь не приходилось. С помощью ремонтного автомата он резал жаропрочную сталь, варил, прикручивал, перепаивал. Огромный кожух с ускорителем весил больше трех тонн и держался на весу. Его предстояло повернуть с идеальной точностью на сорок пять градусов, при этом, если ускоритель оторвется от корпуса и упадет на землю, никакой реальной возможности поднять его уже не будет. Рич подваривал упоры и отрезал балки крепления по одной, пока кожух не начинал проворачиваться под собственным весом. Фиксировал его в новом положении и начинал процедуру заново. Сварочный аппарат был один, перегревать его нельзя ни в коем случае. Потому на одну жаропрочную балку уходило несколько суток, а на пять градусов поворота — три недели.

Затем — сжиматель. Необходимо настроить его на иную длину гравитационной волны, для этого — перепрограммировать сотню чипов, каждый из которых незаменим. Благо, в библиотеке были учебники по программированию и схемы электроники сжимателей пространства. На изучение уходили месяцы… а может, годы. Он давно уже не следил за временем.

Вторая планета несколько раз обернулась вокруг Дельты Цефея, пока, наконец, катер был готов. Сварочный аппарат к тому времени все же перегорел, но к счастью, ускоритель был уже закреплен. Одна из солнечных батарей также вышла из строя. Ричард подключил аккумуляторы катера ко второй батарее и почти на год, пока шел заряд, остался без дела.

Тогда он взялся за художественную библиотеку «Эврики». В ней оказалось богатейшее собрание шедевров литературы — кто бы мог подумать!.. Многие сюжеты он слышал когда-то в пересказе Дугласа, многое узнавал только сейчас. Ричард читал запоями, так как больше заняться было все равно нечем. Компьютерные игры осточертели, от спиртного и сигарет не осталось и воспоминания. Даже чай закончился пару лет назад, и Рич ужасно тосковал по нему, словно чай был последним мостиком, связывавшим его с родиной.

Он отпустил бороду и усы, сбросил лохмотья и ходил голышом. Ему было плевать на свою внешность. Ричард почти перестал есть — каждый из десятка вкусов, которые мог синтезировать репродуктор пищи, вызывал тошноту. К тому же, репродуктор потреблял энергию, а значит, оттягивал момент старта.

Ежедневно он проверял индикатор заряда. Тот полз вверх невообразимо медленно, и в день, когда столбик достиг верха окошка, Ричард не поверил своим глазам.

Для верности он подождал еще три дня. В это время тщательно заштопал комбинезон и побрился. Подходя к зеркалу, Ричард догадывался, что увидит в нем. Годы одиночества и чужого климата постепенно меняли его, однако отражение оказалось до боли знакомым: из стекла на него смотрел седой старина Дуглас.

В этот день Ричард Коннел стартовал.

Катер с искаженной аэродинамикой нещадно трясло и раскачивало набегающим потоком, он взлетал по сумасшедшей спирали, но все же выкарабкался на орбиту. Удалившись от планеты на треть единицы, Ричард задал дату назначения. Подумать только — прошло двенадцать земных лет! Ввел дрейфовую поправку. Вместе с движением по времени, катер должен сместиться в пространстве — ведь Дельта Цефея, как и вся Галактика, сдвинулась за это время. Точность поправки была невысока. Он мог вынырнуть в прошлом прямо внутри планеты, а мог — на таком расстоянии от нее, что заряда аккумуляторов не хватит на посадку. Однако Ричард не сомневался — у него были веские основания верить в свой успех. Он включил ускоритель. Звезды закружились по небу и превратились в хоровод светящихся колец. Вращаясь волчком, катер упал сквозь время.

Ричард Коннел знал, что Рич-младший, лежа в бреду, не заметит его посадки. Он целился западнее корпуса «Эврики», за гряду скал. Посадка была жесткой — дал о себе знать смещенный ускоритель и самодельные крепления. Катер дважды перевернулся после касания, но Ричард, в скафандре и коконе ремней безопасности, остался невредим. Он выбрался из кабины, сбросил скафандр и пошел на восток. Через два часа он увидел звездолет и человека у скалы. Тот не замечал Ричарда, поскольку был слишком увлечен вырезанием надписи на базальте. Подойдя к нему, Ричард тихо произнес:

— Добрый вечер, сэр!