Роман в письмах

Необуздан Всевышнего праведный гнев.

И не так запоёшь. Это только распев.

И однажды, терзаясь, молясь и любя,

Запоёшь, как не пели ещё до тебя.

Письмо 15.

Когда меня распирает благодарное сердце, впервые за полгода расслабилось оно, бывшее в постоянно сжатом кулаке, в натянутой струне, наконец, вдох-выдох — за твой звонок — наконец, хочу тебе сказать про любимую твою бабушку. От одной встречи, краткой — помнишь — она и мне стала родненькой. Всегда молюсь о ней первой, всюду, где б я ни была, её поминаю за упокой. Это из расчёта: чтоб быть единой с тобой, ты знаешь это. И как же я ей благодарна тоже — ведь в страшные для меня дни, не приведи Бог снова пережить, дни без знания о тебе, она меня сколько раз радовала напоминанием о себе: то ароматами, то миндальными орешками (которых я раньше не замечала в магазине и вдруг так купить захотела, потому, что в ту встречу, она подарила мне коробочку орехов, храню в ней сухие лепестки твоих цветов). Тебя долго не было, не было знания о тебе, а вот она была со мной и утешала! Да и в Рождество Богородицы мне принесли коробочку миндаля, ты видел в скайп! Так что я на правильном пути, поминая родителей святых Божиих угодников — чтоб быть с ними, с угодниками — когда придётся предстать, предстану под их покровительством. Богатством неправедным… И твоих всех поминаю — чтоб быть с тобой всюду — на земле ли, в Вечности — всегда, неразлучно… Да и написалось это в день святых ИОАКИМА и АННЫ. Очень рассчитываю на их помощь, Их икона, родителей нашей Заступницы, у меня в доме. А стяжать такую прибыль научил меня сам преподобный Серафим — стяжай, говорит, благодать, как купец прибыль. Такое вот, родная душа, моё сердечное богословие…

Письмо 16.

Вдруг утром глянешь. Поэтому доброго тебе пути и удачи во всём, мой милый.

Л. Миллер

Ну что, скажите мне, банальней

В банальном небе тучки дальней?

Ну сколько могут тьма и свет

Внушать, что им замены нет?

Как могут соловьи годами

Кормить нас старыми хитами?

Как делать первые шаги,

Топча затёртые круги?

Как всё, изъеденное молью,

Вдруг снова стало счастьем, болью?

У меня как в песне: "Мне было довольно того, что след остался после гвоздя" …Вся нежность сердца тебе одному, как всегда. Сегодня с утра хочу быть в храме — суббота. Поздравляю с праздником.

Теряют листья высоту.

Природа терпит пустоту.

Зиянье тут, зиянье там,

И ходит дождик по пятам

За мной весь день, и льнёт к спине,

И изливает душу мне.

Знаешь, ты — мой читатель… Хочется, чтоб ты всегда-всегда не ленился и прочитывал мою душу — от корки до корки — она всегда открыта для тебя — как для моего Господа. У игумена Саввы Мажуко прочитала слова о дружбе. Он говорит: «Надо просто представить — многим ли людям вы хотели отдать себя в добровольное рабство. Если есть такой человек — это и есть дружба, что выше мирской любви». А ведь это очень глубокая мысль. В рабство Богу мы отдаём себя добровольно… С утра читала за Вас псалтирь — чтоб поездка была удачной. Поэтому не поспешила написать письмо, знала, что Вас не будет. Но думала только о Вас. А когда увидела огонёк на сайте, то это был уже след от огонька. Как след от гвоздя, на котором был твой плащ…

В чём же Ваш отдых заключался? В смене занятий? Удачной ли была поездка? Если некогда, то не отвечайте… «Довольно того, что след от гвоздя был виден вчера»…

У нас построен храм в честь архангела Михаила, внешне красивый очень, стройный белоснежный, вверх летящий… Один из авторов проекта — моя одноклассница. Её бабушка была в Никольском храме старостой, а она сама не в церкви, вряд ли даже верующая. Просто архитектор. И вот: в храме такая акустика, что Евангелие не слышно! Даже если рядом с алтарём стоишь. Давно раздумываю над тем, что не просто воцерковлёные люди должны строить храмы, но благочестивые…

Письмо 17.

Милый, хорошего дня. Удалось ли Вам выспаться, был ли сон вообще — видела до пяти утра огонёк…

Но я-то ведь знаю, что счастье и горе — двойняшки.

Они друг без друга не могут. Они — близнецы.

Сегодня поют обалдевшие вешние пташки,

А завтра, а завтра из гнёзд будут падать птенцы.

И будут затоптаны их разноцветные перья.

Так как же нам быть? Строить планы, влюбляться, рожать,

Всему вопреки не теряя надежды, доверья,

Я жить собираюсь, и нечего мне угрожать.

А моя о тебе с утра была молитва в храме. Не успела ресницами взмахнуть — как Литургия уже и прошла!! Моя любимая святая Людмила Чешская! Житие её меня потрясло тем, что она пригласила всех пресвитеров города, когда родился её внук. И просила их вымолить на её внука такое благословение, какое было на Аврааме, Исааке, Иакове. И её внук Вячеслав стал святым. Вот какие бывают бабушки на свете! Когда я буду бабушкой, то тоже так хочу сотворить на рождение внука, если Бог даст — пригласить, хоть не всех, но многих пресвитеров города! Какое хорошее Евангельское слово — пресвитеры! В нём благоухание благодати, добра, святости.

Письмо 18.

Ухожу с утра на работу, но я ненадолго, не бойся, не теряй! Конечно, и эти три часа буду скучать — не надо сомневаться!

Л. Миллер.