Роман века

Пролет и часть резной колоннады хрустального замка остались незавершенными.

- Да мать же вашу, - сказал Рагозин разочарованно и пошел отпирать.

На лестничной площадке стояли трое, совершенно мокрые. Двоих Рагозин никогда прежде не встречал. Первый, плотного телосложения, с пузцом, упакованный черное кожаное пальто, с которого стекали ручьи, увенчанный черной же широкополой шляпой, при виде Рагозина эту шляпу снял и стряхнул с нее бусины града. Второй, с лицом аскета-схимника, в рыжей неровной бороде и рыжем в расползшихся пятнах сырости плаще, маячил чуть позади, утолкав руки в карманы, и с плохо скрываемой неприязнью сверлил Рагозина безумным взглядом больших желтых глаз. Третьей же была та самая изможденная девушка-редактор. На сей раз она была облачена в бесформенное и бесцветное пальтецо, также предельно мокрое.

- Позволите войти? - предупредительно спросил первый, и Рагозин узнал голос, уведомлявший его о желательности невыхода из дому.

- Пожалуйста, - сказал Рагозин, отступая. Сырая компания втиснулась в прихожую.

- Раздеваться, полагаю, не станем? - спросил рыжий. - Вроде бы ни к чему? Что тут тянуть...

- Нет, надо, надо, - покачал головой плотный.

Редакторша укоризненно молчала. Рагозин упятился в комнату, потому что непонятно отчего испытал озноб от одной мысли, что случайные брызги с одежд этих людей заденут и его. Незнакомцы между тем разделись и даже разулись.

- Вот здесь тапочки, - потерянно сказал Рагозин.

- Не извольте беспокоиться, у вас тепло, - бархатисто промолвил плотный.

- Ну хотя бы вы наденьте, - обратился Рагозин к редакторше.

Та отрицательно мотнула головой и почему-то отвернулась.

- Можно я закурю? - сипло спросила она.

- Не надо бы, - с сомнением сказал рыжий.

- Ничего, мы потом уберем, - заверил плотный. - Да вы пройдите, пригласил Рагозин.

- Благодарствуйте, мы уже прошли, - прогудел плотный.

Он прошествовал в дальний угол комнаты и с довольным урчанием воссел в кресло под торшером. Девушка очень неловко и скованно пристроилась на краешке стула и как-то замысловато переплела ноги. Рыжий привалился к стене, внимательно, не по-хорошему заинтересованно озирая интерьеры рагозинской квартирки.

- Там что, кухня? - спросил он отрывисто.

- Туалет, - сказал Рагозин. - Кухня рядом.

- Лоджия? Балкон?

- Балкон.

- Хорошо, - удовлетворился рыжий и замолчал.

- Стало быть, здесь вы и обретаетесь, - неопределенно сказал плотный. - Один?

- Один.

- Семья где? На даче? - Нет. Я вообще один.

- В разводе, - вставил рыжий. - Алименты. Двадцать пять процентов со всех видов доходов. Литераторы без разводов не бывают.

- Вы что, наводили обо мне справки?.. - Разумеется.

- Гм, - вмешался плотный. - Стало быть, в этой скромной обители и рождаются шедевры.

- Ну уж и шедевры, - хмыкнул Рагозин, хотя ему было приятно услышать это.

- Шедевры, шедевры, - пророкотал плотный. - Чего там скромничать... Вот ведь парадокс: иному дано от бога и власти все, что он пожелает. И жилье, и благополучие, и деньги. И женщины его любят! А он бесплоден, как мул. То есть, конечно, что-то он там рожает, но все большей частью ублюдков, не при даме будь сказано. А тут и квартирой-то по совести не назвать, так - халупа. Жена бросила. Общественное положение нулевое. Денег нет. И не будет, по всей видимости... И вот поди ж ты - шедевры ваяет! М-да, парадокс...

- Не нужно преуменьшать, - вмешался рыжий. - Он тоже, знаете, недурно устроился. Мы в его годы все больше по коммуналкам да общежитиям окопного типа... Все ж таки отдельное жилье. Балкон. Вода поступает - я отсюда слышу, в бачке журчит. Сам здоровый, руки-ноги на месте. Голова какая ни то в наличии. Шел бы, понимаете, работал. К станку, к штурвалу, сельское хозяйство поднимать. Нет, обязательно надо в писатели! Бестселлеры сочинять! Что вам всем спокойно не живется?! - его голос понемногу возвышался, как турбина, набирая обороты. - Что вам не естся, не спится? На кой ляд вам это?..

- Ну, будет вам, - остановил его плотный. - Не хлебом же единым. Шедевр есть шедевр. Нельзя обкрадывать человечество.

- Послушайте, кто вы? - ошеломленно спросил Рагозин. - Неважно! отрезал рыжий.

- Глупо, - вдруг сказала девушка. - Все равно он знает. - Да и не расскажет никому, - добавил плотный.

- И то правда, - согласился рыжий. - Хотя, по-моему, он принимает нас за представителей совсем иного ведомства.