Роман Виолетты. Парижские сладости

— Мне хотелось бы, чтобы ты первым насладился ею, — сказала мне мадам. — Но, к сожалению, когда она наконец набралась храбрости и посетила мой дом, ты находился в деревне. А до этого она дважды вводила меня в заблуждение. Мне очень хотелось, чтобы в тот момент рядом оказался кто-то из моих лучших друзей, но, увы, таковых тогда не было. А я так боялась снова ее упустить, что свела ее с одним случайным клиентом, и она отдала ему свою невинность! Для него это была небывалая удача, и во всяком случае, теперь-то мы уж заполучили нашу маленькую птичку.

Несмотря на свои циничные и аморальные принципы, эта предупредительная женщина превосходно умела угадывать чужие предпочтения Ведь кому-то нравятся брюнеты, другим — блондины, одни в восторге от бородатых, а вторые предпочитают усатых. Горячие и страстные женщины искали в мужчинах грубую силу в сочетании с достойной внешностью. А тех, кто гнался за деньгами, гораздо больше заботила цепа, которую они могли получить за свою благосклонность. Для этих последних предварительное знакомство было всего лишь второстепенной формальностью.

Нельзя сопротивляться своим вкусам и сражаться с капризами.

Всем дамам предварительно показывали предполагаемых кавалеров, и если осмотр их удовлетворял, их тотчас проводили в специально подготовленные комнаты, где и происходило знакомство. В точности такие же привилегии и возможность тайно взглянуть на предлагаемую подругу предоставлялись и клиентам-мужчинам. Однако, как правило, эта предварительная процедура была формальностью, поскольку мадам де Сент-Эдме умело подбирала соответствующих друг другу партнеров, а также мастерски расписывала каждому достоинства другого.

Потом счастливца провожали в предназначенную для него комнату, заботливо обставленную с учетом всех и всяческих потребностей любящих пар. Дама обычно уже находилась там, делая вид, что вышивает или читает. Их знакомили, и мадам исчезала, поскольку дальнейшее ее не касалось.

Только если речь шла о девушке, впервые решившейся отдаться, мадам проявляла осмотрительность и всегда находилась неподалеку, поскольку была велика вероятность, что девушка может испугаться в самый ответственный момент.

— Нет, нет! Не сейчас! Не сегодня! — восклицали эти свеженькие цветочки в подобных случаях и выбегали из комнаты.

В таких случаях мадам де Сент-Эдме останавливала их в коридоре, успокаивала продуманными ласками и убедительными словами и уговаривала остаться и продолжить. Затем мадам уводила девушек в другие комнаты и убеждала раздеться, потом успокаивающе и подбадривая шептала:

— Теперь, дорогая, у тебя все в порядке, — успокаивающе говорила она. — Сейчас я уйду и приведу его к тебе.

Такие эпизоды обычно заканчивались вспышкой любовной страсти, еще более изысканной из-за усилий любовника по преодолению девичьего сопротивления, свидетельствовавшего, что девушка, которой он собирался насладиться, впервые собирается отдаться удовольствию.

Впрочем далеко не все начинающие заставляли беспокоиться о себе. После второго, а часто и во время первого визита большинство девушек не противились даже самым дерзким и распутным действиям со стороны любовника. Более того, зачастую вместо того чтобы прибегнуть к образу испуганной простушки, который обычно разжигает в мужчинах похоть, они достигали того же результата, наряжаясь в самые вызывающие и декольтированные одежды.

Еще одним немаловажным достоинством мадам де Сент-Эдме было умение давать дельные советы по выбору туалета, наиболее подходящего для конкретной цели. Не зря она не один год прослужила в одном из ведущих домов моды Парижа. Поэтому хотя основную часть благодарностей мадам получала за услуги «поверенной в любовных делах», она получала массу ценных подарков от клиентов и за свои советы. Таким образом мадам успела завести множество дружеских взаимоотношений, которые всегда оставались прочными.

И вот настал миг, когда меня познакомили с дамой, с которой я должен был насладиться в скором времени. Она сняла шляпку, и я почтительно сжал ее руку, пока мадам представляла нас друг другу.

— Моя дорогая, познакомься с моим другом, о котором я тебе говорила.

Тут дама подняла свое прелестное личико, чтобы поздороваться со мной, и — Бог мой! — я узнал в ней свою юную кузину. Когда мы предварительно разглядывали друг друга, то видели друг друга не вполне четко, ее лицо скрывала широкополая шляпа, а меня она очевидно не узнала из-за бороды, поскольку с тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло уже много лет.

— Как? Это ты, Жюльетта?

Мадам сразу поняла, что невольно стала виновницей чрезвычайно неловкой ситуации. Она замерла, потрясенная происшедшим. Мне пришлось попросить ее, чтобы она оставила нас с кузиной одних.