Романовы

– Это для Алексея. Вылейте заклинание на обнаженную кожу. Весь флакон. Там нет магического слова. Просто скажите Романова, и магия сделает все остальное. Жидкость должна впитаться в кожу, не тревожьте царевича какое-то время после нанесения зелья.

Я кивнула. Сердце громко стучало каждый раз, едва Юровский позвякивал банками и флаконами. В любой миг он может обернуться и найти эти пузырьки. Разбить их.

– Матрешка принесла еще одну просьбу, – тихо заметил Дочкин. Заш замер на другом конце комнаты.

– Мою, – выдохнула я. – Обернуть вспять трагедию, вернуть нас в ту ночь, чтобы я смогла спасти семью. – Слезы навернулись мне на глаза. – Прошу вас, скажите, что у вас получилось. – Я осмотрела подоконник и нашла взглядом маленький пузырек. Хотелось стереть эту боль. Избавиться от ощущения потери. Этот человек создал заклинание, чтобы исцелить Алексея. Он мог бы сотворить и другое. Я это знала.

Дочкин положил руку на маленький флакон.

– Настя… – тихонько, робко окликнул меня Заш из-за спины.

– Это не то, что вы думаете. – Руки магистра бессильно повисли вдоль тела. – Я не могу повернуть время вспять.

Я попятилась от окна.

– Но первое заклинание, которое я использовала… это заклинание, в котором мы находимся. Оно обратило вспять наш расстрел! – Я говорила очень осторожно, не желая произнести слово «айнин», которое отправило бы нас в царство физических тел.

– Оно не меняло ход времени. Отменяло лишь те воздействия, которым ваши тела подвергались после применения заклинания. Совсем другое дело.

– Вы не можете отменить то, что сделал Юровский? Расстрельную команду? Резню?

По выражению его лица было видно, что он хотел бы дать мне другой ответ.

– Я ничего не могу поделать, если только заранее не произнесено соответствующее заклинание.

Я нерешительно указала на маленький стеклянный пузырек.

– Тогда для чего это?

– Для вас, Анастасия. И только потому что вы моя великая княжна, я его создал. Любому другому я бы отказал.

Я ощутила приближение Заша, но не обернулась.

Дочкин знал мои сокровенные желания – его заклинание нашептало ему мои секреты, и он создал новую магию.

– А что оно делает? – Я всмотрелась в жидкость и увидела несколько темных букв, плавающих по кругу.

– Я использовал волшебное слово – пустота, – пояснил Дочкин.

– Пустота, – повторила я, зачарованная жидкостью.

– Это сотрет вашу боль.

Я оторвала взгляд от пузырька.

– Каким образом? Как это возможно?

– Сотрет трагичную историю. Воспоминания. Вы не будете знать о боли – поэтому и не почувствуете ее. – Он кивнул, как будто официально передавая мне заклинание. На хранение и применение, в зависимости от моих желаний.

Пустота. Это было именно то, чего я хотела… ради себя. Никогда больше не думать о папином лице, ощущая острую боль утраты. Не воскрешать воспоминания о том, как моих сестер закололи штыками и сбросили в шахту. Не вспоминать о предательстве Заша или о страхе, вызванном преследованием Юровского.

Я буду свободна.

Вольна начать все сначала. Заново.

– Настя, подожди. – Заш потянулся к моей руке, словно хотел помешать мне использовать заклинание, хотя в призрачной форме я не могла даже коснуться флакона. – Ты… не можешь…

– Почему нет, Заш? – тихо спросила я.

Дочкин поднял бровь, глядя на солдата.

– Это ее право. Ты был частью ее боли. Не тебе выбирать, отказываться ли от исцеления.

Заш убрал руку с моих пальцев. Побежденный.

– Но… Настя, я хочу быть частью твоего исцеления. Частью твоей жизни.

– Пора идти, Настя, – настаивал Дочкин. – Помни: твое тело присоединится к тебе в той точке, в которой ты находишься при отмене заклинания айнин.

Я отвернулась от подоконника и увидела, что Юровский запихивает бутылку за бутылкой в рюкзак. Прошла мимо Заша, не в силах встретиться с ним взглядом после того, что дал мне Дочкин.

– Заклинание «пустота» может использовать только один человек, – предупредил Дочкин. – Оно недостаточно сильно для двоих.

– Настя, пожалуйста… – Заш побежал за мной.

– Пора. – Мое сердце разрывалось. – Не могу сейчас об этом думать. Нужно спасти Алексея.

Заш умолк и кивнул.

Я не собиралась заставлять его замолчать – просто сказала то, что хотела. Пока нет времени размышлять о заклинании. Сначала нужно все сделать. Правильно. Стоит мне вернуться, и у меня будет лишь несколько секунд, чтобы попытаться спасти Алексея. Мой взгляд скользнул к телу Дочкина.

Как я могла оставить его там умирать? В данный момент он еще жив… а Алексей жаждет знаний и покровительства Дочкина. Да и мне нужно, чтобы он научил меня магии. Иначе какое у нас будущее? Даже если остановим Юровского?

– Вы не можете спасти меня, – сказал Дочкин словно в ответ на мои мысли.

– Вам следует знать, – заметил Алексей, – что Настя очень не любит, когда ей говорят «не можешь».

Я поцеловала Дочкина в щеку. Потом подбежала и крепко обняла Алексея, который еще сидел на постели.

– Пожалуйста… держись, сколько сможешь.

– Обязательно, сестра.