Романовы. История великой династии

   При императорском дворе не слишком жаловали «черногорок», называя их то «галками», то «черногорскими пауками». Им приписывали какое-то таинственное влияние на характер и направление российской внешней политики и думали, что они подогревают честолюбивые помыслы своих мужей. Из этого верно лишь то, что обе они занимались спиритизмом и вообще были неравнодушны к деятельности всевозможных старцев, «целителей» и шарлатанов. «Суеверные, простодушные, легко возбудимые, эти две черногорские княжны представляли собой лёгкую добычу для всякого рода заезжих авантюристов… В своих разговорах они были совершенно безответственны», – писал Великий князь Александр Михайлович. Именно через «черногорок» к императорскому двору был представлен Распутин. Потом они разочаровались в нём и вели с бывшим «другом» непримиримую борьбу.

   Уехали из России они вместе с мужьями и скончались за рубежом.

   Литература:

   Белякова З.И. Великие князья Николаевичи. В высшем свете и на войне. СПб., 2002.

   Данилов Ю.Н. Великий князь Николай Николаевич. М., 2006.

   Португальский Р.М., Алексеев П.Д., Рунов В.А. Первая мировая в жизнеописаниях русских военачальников. М., 1994.

   96/74. Пётр Николаевич (10/22.01.1864 г., СПб. – 17.06.1931 г., Кап-д’Антиб, Франция, похоронен в крипте церкви Михаила Архангела в Каннах).

   Флигель-адъютант (26.11.1883 г.), служил в лейб-гвардии Уланском полку, полковник (14.05.1896 г.), генерал-майор Свиты (6.05. 1903 г.), генерал-лейтенант (13.04.1908 г.), генерал-адъютант (13.04.1908 г.), генерал-инспектор по инженерной части (11.09.1904 г. – 6.02.1909 г.), член совета Главного управления государственного коннозаводства (1898–1904 гг.), почётный член Николаевской Инженерной академии (1909 г.), Императорского Русского Археологического общества и др.

   Ж.: 26.07/7.08.1889 г., Петергоф – Милица Николаевна, княжна Черногорская (Петрович-Негош) (14/26.07.1866 г., Цетине – 5.09.1951 г., Александрия, Египет, похоронена рядом с мужем), сестра Анастасии Николаевны, жены Великого князя Николая Николаевича младшего (№ 95).

   Великий князь Пётр Николаевич

   В тени Николаши его брат Пётр (Петюша в семейном кругу) несколько затерялся. Это был спокойный, уравновешенный, застенчивый и даже робкий человек, всегда казавшийся сосредоточенным и молчаливым. Он болел туберкулёзом и часто жил в тёплых краях, несколько лет, например, проведя в Египте. Пётр не отличался кипучей энергией и боевой храбростью, как Николай Николаевич, напротив, был личностью в высшей степени миролюбивой и скорее по традиции, чем по призванию встал на путь воинского служения. Но в армии он занимался одним из самых интеллектуальных направлений – инженерным делом, обладая немалым талантом в области фортификации и даже архитектуры. В должности генерал-инспектора инженерных войск во время Русско-японской войны Пётр Николаевич немало сделал для их успешных действий на фронте и ввел ряд существенных усовершенствований в эту область. В Первую мировую он находился при штабе брата и своим тихим нравом помогал сдерживать необузданные вспышки Николашиной активности.

   Великая княгиня Милица Николаевна с детьми – Мариной, Надеждой и Романом. 1898 г.

   Но главным его призванием, бесспорно, являлись живопись и архитектура. Он настойчиво пробовал свои силы в этих искусствах и достиг немалого профессионализма. В 1913 году Пётр Николаевич даже участвовал в выставках Императорской Академии художеств, проходивших в Петербурге. В области архитектуры особенно увлекался церковным зодчеством. По его проекту, в частности, велось строительство храма-памятника русским воинам, павшим в кампанию 1904–1905 годов в Мукдене. Также по его проекту был возведён и дворец в его крымском имении Дюльбере, больше похожий на неприступную средневековую крепость. Родственники подшучивали над этим творением, но позже Великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Я никогда не думал, что прекрасная вилла Петра Николаевича имеет так много преимуществ с чисто военной точки зрения. Когда он начал её строительство, мы подсмеивались над чрезмерной высотой толстых стен и высказывали предположение, что он, вероятно, собирается начать жизнь “Синей Бороды”. Но наши насмешки не изменили решения Петра Николаевича. Он говорил, что никогда нельзя знать, что готовит нам отдалённое будущее». Правоту этих слов Романовы оценили в полной мере, когда в революционное лихолетье стены великокняжеского дворца укрывали их от ялтинских солдат, грозивших им расстрелом.