Романовы. Пленники судьбы

Со своими «маленькими» Самодержец с особой охотой проводил свободное время, которого у Александра III выдавалось все меньше и меньше. Часы, проведенные с младшими детьми, являлись для повелителя Империи самыми приятными. Об этом непременно подробно сообщал супруге в письмах. «Сегодня завтракали с Мишей и беби втроем, а потом они были у меня в кабинете и смотрели картинки. Эта такая радость и утешение иметь их при себе, и они так милы со мной и вовсе мне не мешают. В 3 часа поехали с Мишей верхом, воспользовавшись отличной погодой, и сделали прогулку в 1 ½ часа, а потом еще гуляли пешком. Беби принесла мне утром фиалки, они чудно пахнут» (14 апреля 1892 г.).

Позднее дочь Царя Ольга Александровна вспоминала, как с братом Михаилом они ждали трех часов дня – срока окончания уроков. Этого времени ждал и Монарх, почти в обязательном порядке отправлявшийся на прогулку в живописные гатчинские парки с «беби Ольгой» и «Мишкиным».

«Мы отправлялись в Зверинец – парк, где водились олени, – только мы трое и больше никого. Отец нес большую лопату, Михаил поменьше, а я совсем крохотную. У каждого из нас был также топорик, фонарь и яблоко. Если дело происходило зимой, то отец учил нас, как аккуратно расчистить дорожку, как срубить засохшее дерево. Он научил нас с Михаилом, как надо разводить костер.

Наконец, мы пекли на костре яблоки, заливали костер и при свете фонарей находили дорогу домой. Летом отец учил нас читать следы животных. Часто мы приходили к какому-нибудь озеру, и Папа́ учил нас грести. Ему так хотелось, чтобы мы научились читать книгу природы так же легко, как это умел делать он сам. Те дневные прогулки были самыми дорогими для нас уроками».

Хотя Михаил и был сыном Царя, но в воспитании и образовании тому не делалось никаких скидок. С семи лет – ежедневные уроки по разным предметам, позже – служба в Гвардейских частях. Но приобщение к военному делу началось уже после смерти отца, которого Михаил просто боготворил. Отношение к матери было лишено подобной сердечности. Как вспоминала ее дочь Ольга, Мария Федоровна не забывала о том, что она Царица даже в детской…

Светским воспитанием детей занималась главным образом мать, отдававшая бесспорный приоритет английской манере: никаких сантиментов, безукоризненное знание этикета, простота в быту, непритязательность в еде, регулярная гимнастики и холодные «водные процедуры». И еще было одно требование: знание иностранных языков. Царевич Михаил английским в совершенстве овладел значительно раньше, чем русским.

Михаил вырос физически крепким, добросердечным, веселого нрава человеком. Еще его отличала отменная храбрость, можно даже сказать, удаль, которую в полной мере он и проявил, когда в годы Первой мировой войны командовал на фронте Кавказской дивизией («Дикой дивизией»). Там Великий князь проявил завидное личное мужество.

Про него можно было с полным правом сказать – «добрый малый». Примерно так о нем и отзывались все, кто с ним общался.

Еще одно качество отличало этого сына Царя: правдивость. Для его круга эта черта характера не являлось выигрышной по той простой причине, что высший свет и придворный мир слишком напоминали театр, где нельзя было «жить по хотению», а надлежало исполнять четко определенные роли. Как правило, овации публики доставались тем, кто в совершенстве владел искусством лицедейства. К числу таковых Великий князь Михаил явно не принадлежал.

Его откровенно тяготила вся придворная «свистопляска», отнимавшая силы, время и выматывавшая душу. Он был учтив, любезен, владел знанием придворного «политеса», но этим его «светские добродетели» и ограничивались.

Его никогда не тянуло на авансцену, ему претила атмосфера столичных салонов, их напыщенность и фальшь. Среди офицеров Гвардии, на учениях, на полевых сборах он чувствовал себя спокойно, уверенно, он был самим собой, он был «в своей тарелке».

Многочасовые же дворцовые рауты, бесконечные ритуальные династические «суаре», дипломатические приемы, торжественные «выходы» и «проходы», официальные «присутствия», заседания Государственного Совета и тому подобные обязательства Михаила Александровича часто тяготили. Причем он иногда даже и не скрывал свою скуку. Порой это замечали близкие, и «дорогой мама́» приходилось делать сыну замечания, призывая его быть «серьезней».

Мария Федоровна после кончины мужа все время ощущала свое одиночество, которого боялась. Ее душа не принимала неизбежного хода времен. Ей не хотелось двигаться «в завтра»; она навсегда осталась «во вчера».

Вдовствующая Царица все время хотела сохранить милое и знакомое в повседневном мире, что окружало, что было дорого и свято, но что неумолимо уходило и изменялось после смерти Александра III. Если бы была ее воля, то она бы этот неукротимый бег времени непременно остановила. Однако то было неподвластно даже Царице.

Смерть супруга привязала Вдовствующую Императрицу к младшим детям, она стала о них заботиться и переживать, как не заботилась и не переживала во времена их детства. Теперь ей постоянно необходимо было их общество.