Романовы. Пленники судьбы

Первые годы в России Михень вела себя чрезвычайно учтиво, соблюдала все правила династического этикета. Правда, как только оказывалась в обществе свекра Александра II, то оживлялась выше обычного. Она начинала улыбаться, старалась заслужить расположение и угодить Императору даже в мелочах: подать ложку, трость, шляпу, первой оказаться у дверей при входе Монарха в комнату. Как замечали тонкие знатоки «придворной кухни», Александру II такое угодничество молодой Великой княгини явно импонировало; к расторопной Мекленбургской Принцессе он испытывал нескрываемое расположение. На основании этого в царском окружении делались двусмысленные намеки. На самом же деле ничего предосудительного в отношениях свекра и невестки никогда не существовало.

У Владимира и Марии Павловны родилось пятеро детей: Александр (1875–1877), Кирилл (1876–1938), Борис (1877–1943), Андрей (1879–1956), Елена (1882–1957). Отец обожал своих чад, но воспитанием почти не занимался. Все эти заботы взяла на себя супруга. После смерти сына Александра мать особую нежность и заботу проявляла к Кириллу, который, несомненно, был ее любимчиком. Он навсегда для нее остался «дорогим мальчиком».

Красивый ребенок с удивительными зелеными глазами рос в атмосфере роскоши и комфорта, вращался среди тех и только с теми, кого находила нужным допускать к детям Мария Павловна. Он быстро выучил английский, французский и немецкий языки, уже в юные лета был осведомлен о новинках художественной и театральной жизни не только в России, но и за границей. Отец с матерью были завсегдатаями лучших европейских театров, а премьеры в парижской «Гранд Опера» редко проходил без их присутствия. Впечатления родителей потом служили темами обсуждений в семейном кругу, и этот аромат «европейского изыска» Кирилл вдыхал всю свою юность.

Родители решили, что их старший отрок будет служить в военно-морском флоте. Эта стезя нравилась и самому Кириллу. В 1891 году Кирилл Владимирович начал обучаться по программе морского кадетского корпуса. В семнадцать лет племянник Александра III впервые оказался в непродолжительном плавании на корабле.

Тот переход оставил неизгладимое впечатление. Конечно, очаровала морская стихия, романтика морской службы. Еще большее впечатление осталось от той стороны жизни, которая не входила «в программу обучения» и вообще была неведома юному князю. И через много лет он помнил бытовые подробности во всех деталях.

Во-первых, оказалось, что на корабле не было не только ванны, но и душа. Выросший в мире утонченности и роскоши, Кирилл не сразу узнал, как можно существовать по-другому. Сначала выручала дорогая французская парфюмерия, которую перевозил в несметных количествах. Затем пообвык, стал «ходить на помывку со всеми» или просто купаться в море.

Еще большим потрясением стало приобщение «к простому русскому языку». Князь вообще еще не очень хорошо владел русским, а тут услышал такое цветистое разнообразие, что дух захватило. Через много лет вспоминал: «Поток непристойностей извергался с утра до ночи. Человеку, не знающему русский язык, трудно представить себе, что такое русский мат. В своей изощренной грубости ему нет равных. И все это приходилось выслушивать, но, к счастью, я еще многого не понимал, ведь раньше я даже не подозревал о существовании грубых слов».

Во «флорентийском дворце» царила совершенно другая атмосфера. Там обсуждали роли Сары Бернар на сцене «Комеди Франсез», последние произведения Эмиля Золя, постановки опер Рихарда Вагнера и Джузеппе Верди, новейшие экспозиции парижских вернисажей. Михень претендовала за звание самой эрудированной дамы Династии. После воцарения Александра III она постепенно начала претендовать и на роль «первой гранд-дамы Империи». Сделать это было непросто.

Тогда эту позицию прочно удерживала жена председателя Государственного Совета Михаила Николаевича Великая княгиня Ольга Федоровна (урожденная принцесса Цецилия Баденская, 1839–1891). Между двумя дамами разгорелась нешуточная, как бы теперь сказали, «война компромата». Михень «тетю Олю» гостям своего салона представляла склочной и отсталой особой.

Ольга Федоровна в свою очередь тоже не очень церемонилась. Мария Павловна в ее описании представала «похотливой Брунгильдой», «украшающей ветвистыми рогами своего мужа-дурака». По Петербургу стали распространяться сплетни, что Владимир Александрович «неспособный мужчина» и по этой причине не препятствует своей «ненасытной» жене вступать в связь с молодыми офицерами, которых якобы для этих целей сам ей и подбирает. Дискредитирующая борьба двух великосветских дуэлянток вызывала у многих живой интерес.