Романовы. Век первый

Стрельцы же – первая русская профессиональная армия, выполнявшая в мирное время полицейские функции, – избалованные во времена Алексея Михайловича всякого рода правами и льготами, не хотели мириться с тем, что их пытаются уравнять с «черным людом». Жалобы на полковников поступали еще при Федоре Алексеевиче; правда, первая из них вылилась в наказание самих же челобитчиков, а вот вторая, поданная всем полком за несколько дней до смерти царя, привела к отставке полковника. Воодушевленные первым успехом стрельцы, чувствуя к тому же свою востребованность в этот переходный период, в день погребения Федора Алексеевича, 30 апреля, подали челобитную сразу же на всех своих шестнадцать командиров, требуя над ними суда «за все их неправды». Причем эта челобитная носила в себе уже элемент угрозы: стрельцы пугали самосудом, если командиры останутся безнаказанными. И Нарышкины, испугавшись, показали слабину.

Из дворца были удалены не любимые стрельцами Языков и Лихачев с их сторонниками, а стрелецкие полковники арестованы. На следующий день начался публичный суд над обвиняемыми, где роль судей фактически выполняли не приказные люди, а распоясавшиеся стрельцы, своим криком определявшие, сколько плетей дать тому или иному полковнику. А потом были правеж и ссылка.

Этим самым Нарышкины, по образному выражению Н.И. Костомарова, «разлакомили стрельцов к самоуправству и заохотили к бунтам». Москва оказалась в их полной власти. Они, игнорируя приказы своих начальников, толпами ходили по городу, угрожая одним и расправляясь с другими.

Вряд ли можно обвинять царевну Софью в организации этих беспорядков: она, надо полагать, просто воспользовалась сложившимся положением и направила стихийный протест стрелецкой массы в нужном ей направлении. В этом ей активнейшим образом помогали Милославские, Петр Толстой и Иван Хованский-Тараруй. Где уговорами, где лестью, а где и подкупом стрельцов убедили в пагубности правления Нарышкиных, но, главное, в том, что старшему брату царя Петра, Ивану, грозит смерть.

15 мая 1682 года, в годовщину трагической смерти царевича Дмитрия Иоанновича, стрельцов подняли набатом и известили, что Иван Нарышкин задушил царевича Ивана Алексеевича. Наэлектризованная толпа бросилась в Кремль, где в это время находилась вся царская семья и где в тот день заседала Боярская дума. Всех обуял страх. Стрельцы требовали выдачи Нарышкиных – убийц царевича Ивана, угрожая в противном случае расправиться со всеми царедворцами. Выход подсказали патриарх Иоаким и прибывший за четыре дня до этого Артамон Матвеев. Царица Наталья Кирилловна взяла за руки обоих братьев – Петра и Ивана – и вышла в сопровождении бояр на Красное крыльцо. Это был шок. Воспользовавшись временным замешательством стрельцов, их стал увещевать патриарх, а Матвеев заговорил их до того, что они были готовы вот-вот разойтись по своим домам.

Все испортил начальник Стрелецкого приказа Михаил Юрьевич Долгоруков, начавший подгонять их грубыми окриками и угрозами наказания. После таких слов стрельцы ворвались на Красное крыльцо, схватили Долгорукова и сбросили его на расставленные копья. Следующей их жертвой стал Матвеев, несмотря на то что князь Михаил Алегукович Черкасский пытался даже закрыть его своим телом. Начался форменный беспредел. Стрельцы толпами ходили по царским палатам, отыскивая по заранее составленному списку мнимых «царских губителей» и предавая смерти правых и виноватых. Три дня длилась эта кровавая баня. Были убиты два брата царицы Натальи Кирилловны – Афанасий и Иван, князья Григорий Ромодановский и Юрий Долгоруков, думные дьяки Ларионов и Кириллов, стольник Федор Салтыков, а также несколько бывших стрелецких начальников, чем-то провинившихся перед своими подчиненными. Чуть было не убили и отца царицы, но она упросила стрельцов, и Кирилл Нарышкин, постриженный в монахи, вместе с тремя своими сыновьями был отправлен в ссылку.

Вслед за стрельцами поднялись и холопы. Они захватили Холопий приказ и уничтожили все кабальные книги. Стрельцы же, возомнившие себя верховной законодательной властью, объявили их свободными.

Но такое развитие событий уже не входило в планы царевны Софьи. Чтобы прекратить бесчинства, она призвала к себе представителей стрелецких полков и объявила, что им выплатят задержанное за несколько лет жалованье – 240 тысяч рублей, а сверх того каждый стрелец получит по десять рублей наградных. В распоряжение новых опричников переходило имущество убитых ими и сосланных по их требованию «царевых губителей». В довершение ко всему Софья произвела стрельцов в «надворную пехоту» и назначила главой Стрелецкого приказа любимого ими князя Хованского.