Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

Вопрошает свою хозяйку,

Хорошо ли та почивала

И довольна ли ночью брачной?

Тут инфанта поведала няне

Все как есть, только тайну мужа

Приказала хранить в секрете

И еще она наказала

Проследить за молвой дворцовой —

Вдруг какие пойдут разговоры.

Вот со свадьбы прошло два года

И пошли различные толки –

Мол, наследника нет как нету,

Да к тому же у юного мужа

Не видать ни усов с бородою,

Ни пушка над губою верхней.

И решили вассалы князя

Молодому мужу инфанты

Испытанье тогда устроить –

Привести его в сад роскошный

Поглядеть на цветы и травы

И, букет подарив красивый,

Посмотреть, что он делать станет:

Не прижмет ли к груди букета,

Не вплетет ли цветок в шевелюру –

Если так, это – знак вернейший,

Что дон Карлос не муж, а дама.

Но сейчас же об этом няня

Донесла инфанте – раскрыла,

Что задумали злые дворяне,

Что за хитрость они замышляют.

И когда хитрецы позвали

Дона Карлоса в сад цветущий,

Тот, попав туда, молвил хмуро,

Что ему цветники не по нраву,

Что приятней ему намного,

Взяв ружье, скакать на охоту.

Те же были в недоуменьи,

Хитрый план не помог нисколько.

Долго ль, коротко ль, время летело,

И созрела новая хитрость:

Порешили теперь вассалы

Пригласить молодого князя

Отобедать в их окруженьи.

Меж собой они сговорились

Вкруг стола стулья разных размеров

Порасставить, и если сядет

Юный Карлос на стул невысокий,

Значит, он не мужчина, но дама!

Вновь про план проведала няня

И скорей сообщила инфанте.

Наступило трапезы время,

В зал обеденный входит Карлос,

Смотрит он кругом, удивляясь:

“Что здесь делают низкие стулья?

Разве дам сюда приглашали?”

И садится на стул высокий,

Приводя дворян в изумленье.

Отобедав и с ними расставшись,

Воротился Карлос к инфанте,

К ненаглядной своей супруге.

А теперь, теперь, мой читатель,

Остановим рассказ наш занятный

И узнаем, что носит Гертрудис

На груди своей белой и нежной:

Там на тонкой работы цепочке

Реликварий нашейный таится,

Он скрывает Божественный Образ

Милосердной Небесной Царицы.

Начертал неизвестный искусник

Одиночества образ[62] чудесный,

Богоматери облик печальный.

Ориентиром служил и поддержкой

Этот образ несчастной Гертруде.

Но пора нам вернуться к рассказу.

Время шло… И сомнения снова

Беспокоить стали вассалов.

“То, что начато, должно закончить, –

Говорили они меж собою. –

Разрешим наконец загадку!”

И на этот раз порешили

Подослать соглядатая в баню –

Способ верный, вернее не сыщешь.

О, какая печаль охватила

Дам обеих, влюбленных несчастных!

Что ни день – возрастали вдвое

Изводившие их волненья,

Слезы в доме их воцарились,

Звонкий смех заменили стенанья.

Как же им, несчастным, не плакать,

Если скоро придется Гертруде

Навсегда разлучиться с инфантой!

Милосердной Деве Марии

Обратили они девятину[63],

Ей мольбы они направляли

И, рыдая, обеты давали.

День, увы, наступает злосчастный,

На который назначена баня.

О, какое грядет огорченье,

Боль ужасная, тягость разлуки!

Сколько слез горчайших обильных,

Сколько слов печальных и нежных,

Поцелуев, объятий, рыданий…

Вовсе ласковых слов не осталось,

Что б они не сказали друг дружке!

Подарила принцесса любимой

Мешок кожаный, полный алмазов

Преогромных, цены величайшей,

Чтоб возлюбленная Гертрудис

Не узнала ни в чем недостатка.

Уж зовут дона Карлоса в баню –

Наступила пора расставаться…

Удалилась инфанта в часовню

И усердно молитвы творила,

Умоляя Пречистую Деву,

Чтобы та оградила Гертрудис

От опасности и страданий.

А тем временем перед баней

Подошли к дону Карлосу слуги,

Чтоб помочь господину раздеться,

Он же в ярости вдруг встрепенулся

И воскликнул: “Кто меня тронет,

Очень горько о том пожалеет!” –

И добавил дон Карлос, что надо

Отлучиться ему ненадолго,

И что в баню он скоро вернется.

Он уверенным шагом вышел,

Кавалер дон Карлос подложный,

И скорее направил стопы

По тропине в ближайшие горы,

Неустанно взывая к Деве,

Пребывая в страхе и горе.

Тем же временем злые дворяне,

Увидав, что дон Карлос скрылся,

Усмехались довольно, считая,

Что сомнения разрешились,

Только зря они веселились!

Знай, читатель, пути Господни

Непонятны, неисповедимы:

Проявил Он милость к несчастной,

Сострадая ее мученью –

От страданий избавил Гертруду,

Совершив великое чудо!

Вот, читатель, что дальше случилось:

По тропинкам в предгорье блуждая,

Набрела молодая беглянка

На свирепого единорога –

Увидав ее, в ярости дикой

На нее зверь ужасный понесся,

А она, в смятенье и страхе,

Не сумела от зверя скрыться,

Лишь спиной прислонилась к древу.

Налетел белый конь взъяренный,

И низверглась беглянка наземь,

И почудилось ей, что в утробе

Появилось креста подобье —

Тут сознанья она лишилась.

Зверь пропал. Воротились чувства

К героине ошеломленной,

И она, отряхнув одежду,

Начала с земли подниматься…

В этот миг ощутила донья,

Что она обернулась доном!

О, какая великая радость

Охватила тогда героя –

Бегом легким, быстрым, счастливым,

Побежал он обратно в город,

И вошел он бесстрашно в баню,

Что еще остыть не успела.

Слуги все еще там стояли,

Громким голосом повторяя:

“Ждем сеньора!” и “Баня стынет!”

Он, войдя, все одежды скинул

И водой облился студеной.

Как глаза округлились у злыдней,

Соглядатаев лиходеев —

Не осталось следа сомнений,

И судившие устыдились.

Семь часов Карлос в бане мылся,

А потом еще час обливался,