Романтическая комедия

– Не то чтобы недостойными. Просто… В плане карьеры наблюдается некоторое несоответствие…

– «В плане карьеры наблюдается некоторое несоответствие», – передразнил Дэнни чопорным тоном. Потом влез в кадр вместе со мной, высунул язык и поводил в разные стороны, то ли дразня, то ли соблазняя. – Салли хочет тебя позвать в скетч про то, какой я мерзкий, а ты – сногсшибательная.

– Солнце, ты вовсе не мерзкий!

– Скетч не про то, – вмешалась я. – Ты знаешь Эллиота и Николу? Или Имоджен и Джоша? Скетч вроде как, м-м… отдает должное подобным парам. Знаю, ты очень занята, но с тобой получилось бы смешнее, да и зрителям понравилось бы.

– Милый, разверни телефон. – Дэнни послушался. – Милый, мне соглашаться?

– Как хочешь.

– Придется носить всякие накладные штуки? У меня из-за клея, на который цепляли нос сурка, две недели была сыпь на носу.

– Не придется. Просто покажи миру, как роскошна Аннабель!

Дэнни развернул телефон ко мне и покачал головой, удивленный моим подхалимством.

– Можно, я подумаю? – спросила Аннабель. – Еще надо поговорить с Вероникой.

Ни о Фаррен, ни о Веронике я ничего не знала – наверное, менеджер или агент?..

– Конечно. Мы свяжем твою команду с командой Отэм Диканио, если у тебя появятся какие-то особые требования. Завтра репетиции можно пропустить, но в субботу после обеда лучше прийти. Уверена, расписание ты и без меня помнишь.

– Вот черт, пришли брови оформлять, – перебила она.

– Спасибо, что согласилась подумать, – попрощалась я.

Дэнни закончил разговор.

– «Покажи миру, как роскошна Аннабель!» – повторил он. – Смеюшка, ну ты и подлиза!

Я пожала плечами.

– Ты ведь на ней женишься, потому что она шикарная.

Пятница, 11:03

Только я вошла в павильон на репетицию «Сиропщика», назначенную на сцене номер четыре, как меня вдруг охватило волнение – неуместное, почти позабытое за многие годы: в общем, мои мысли целиком и полностью занял Ноа Брюстер. Когда Ноа шагал передо мной к сцене, опять одетый в светлую футболку и черные джинсы, на меня накатила слабость, сердце сжалось, а пульс участился. Чувства столь малознакомые, что я едва их узнала. И все же узнала, пусть и смутно. Влечение, испытанное разве только в средней и старшей школе, и всеобъемлющая, сладкая тревога.

Разумеется, я старалась вести себя как обычно. Коротко кивнула Ноа, когда он оглянулся на меня, и деловым тоном сказала:

– Привет! Надеюсь, настроение у всех сироптическое!

Кроме Ноа в павильоне были четверо актеров, играющих покупателей: Генриетта, Вив, Бейли, Уэс (ему роль дали на внесении правок), да в три раза больше членов съемочной группы. Отэм Диканио и ее ассистентка Мэдисон тоже пришли.

Для нашего скетча, как и для других, расставили декорации. Должность сценаристки меня делала еще и продюсером (одно из преимуществ работы на «НС»), режиссером выступал Рик, а менеджером по производству – Боб О’Лири. Боб занимался расположением актеров, определял, кому куда идти, и связывался с регуляторной по поводу ракурсов съемки. Хотя актерам выдали сценарии, съемочная группа на всякий случай стояла за кадром с карточками-подсказками.

Я надеялась успокоиться за работой, однако в груди по-прежнему кипело волнение. Как же так? Как я могла помешаться на псевдосерфингисте, исполнителе «Июльской страсти», так ее растак?! В свою защиту скажу: вряд ли всему виной только вечер в моем офисе или репетиция накануне. Скорее, меня обмануло все вместе, и я поверила, будто между нами с Ноа пробежала искорка, и начала питать ложные надежды. А может, дело в моей любви к иронии и внезапным сюжетным поворотам, столь же сильной, как у следующего сценариста на сегодняшней репетиции? Скетч «Правило Дэнни Хорста», заявляющий о невозможности отношений между мной и Ноа, только подчеркивал бесплодность моей надежды. Я нередко в какой-то степени проживала свои скетчи перед их написанием или после. Во многих использовался личный опыт – не для самоуспокоения, а просто потому, что другого материала не попадалось; а иногда сценарии, не основанные на прошлом, оказывались пророческими. Я несколько лет писала скетчи о двенадцатилетней девочке, работающей семейным психологом (сыграла ее Вив). Хотя мы с бывшим мужем к психологу не ходили, сценарий в каком-то смысле обыгрывал мою тревогу: а вдруг стоило ходить? А еще я один раз написала скетч про женщину, скрывающую свою профессию от мужчин, с которыми спит, – и это до того, как сама начала так делать! Правда, героиня была шпионкой, а не сценаристкой.

Актеры дважды прочли текст, а когда закончили, я постаралась говорить по-деловому, а не как влюбленная школьница:

– Все хорошо поработали. Здорово получилось. Ноа, ты иногда переходишь на итальянский акцент. По-моему, так не надо делать – просто пой с искренним пылом. Изображай не европейца, а человека, который всерьез рассуждает о языках любви.

– Так я и есть человек, который всерьез рассуждает о языках любви!

Все рассмеялись.

– Бейли, тебе нужно посильнее изобразить недоверие. А ты, Вив, наоборот, должна купиться на его фишку.

– Так точно, капитан!