Романтическая комедия

Ладно, вот полная история моего отъезда из Нью-Йорка. Я продержалась две недели после того, как все позакрывали. Моя квартира (в Верхнем Ист-Сайде) довольно маленькая и темная, да еще кареты «Скорой» постоянно носились туда-сюда. Я ни с кем не общалась и мало ела, потому что боялась ходить за продуктами, но и заказывать еду было стыдно перед курьерами. (Я не голодала, конечно, просто ела всякий мусор из кухонного шкафа вроде протеиновых батончиков, два года как просроченных. Нет, готовить я не люблю.) Однажды целый день сидела дома и мыла руки перед тем, как пообедать консервированным супом времен президентства Обамы, стукнулась костяшкой о кран и увидела на ней то ли грязь, то ли плесень. Заглянула под кран, а там все в этой закостеневшей грязи. Проверила кран в ванной – то же самое. Ко мне несколько раз в месяц приходит уборщица. Но я ведь пила воду из-под крана, чистила ею зубы и т. д., и мне стало так противно, и без того крыша чуть не поехала от беспокойства из-за вируса, всяких микробов, как их не подцепить и вообще – короче, к страхам о ковиде добавились еще и мои дурацкие грязные краны. (Помнишь, как ты волновался, что я тебя посчитаю малым ребенком?.. Принцессой на горошине и т. д. и т. п.) Я тотчас заказала машину напрокат, уехала в пять утра на следующее утро и приехала к Джерри за несколько минут до полуночи. Боялась его заразить, поэтому две недели спала в неотремонтированном подвале и гадала: а стоило ли уезжать из Нью-Йорка? Теперь, после четырех недель йоги в кресле и разговоров о бигле, говорю с уверенностью: СТОИЛО. Джерри очень приветливый и ведет себя, будто я ему одолжение сделала. Хотя на самом деле я только: 1) хожу за продуктами и 2) подстригаю Конфетке когти, потому что салону для животных пришлось закрыться.

Очень круто, что ты можешь так хвастаться – да, мол, повидал Миссури, когда играл на стадионе для 18 тыс. человек. Я в нашем концертном зале и разу не была (о ужас! Его, кстати, недавно переименовали). В свое оправдание скажу: его построили, только когда я окончила университет. Тебе нравится выступать на стадионах? Тяжело, наверное? Или приятно?

Мне правда жаль, что родители тебя не поддерживают – должно быть, тебе очень тяжело и грустно, хотя я рада, что вы с сестрой близки – помню ее, приятная девушка. Мой отец работал гистологом (изучал биопсии и все такое) и выписывал себе рецепты на морфин. Они с моей мамой (она работала в «Холлмарк» – да-да, в той самой компании, где делают поздравительные открытки и слащавые рождественские фильмы, хотя в Канзас-Сити есть только отдел открыток) расстались, когда я была маленькой. Не помню времена, когда мы жили вместе, зато помню, как папа заходил за мной по субботам в брюках цвета хаки, темно-синей футболке поло и серой толстовке сверху, если стояла зима. Обычно мы ели гамбургеры. Я еще в детстве терпеть не могла эти бугристые шматки мяса, но догадывалась, что не стоит кривиться и грубить. То есть я вела себя с ним вежливо, как с другом семьи, а не беспечно, как с родителем.

Третьего ноября восемьдесят девятого, когда я училась во втором классе, мама пораньше забрала меня со школы, отвела в парк, куда мы прежде не ходили, и там сказала: мой отец выпил слишком много лекарств и умер. Думаю, она нарочно выбрала незнакомое место, чтобы не испортить мне воспоминания о других парках или доме. Сказала, мы никогда не узнаем, по ошибке он выпил слишком много лекарств или нет. И не важно, ведь даже если он выпил их специально, то это потому, что он считал: от них ему станет легче. Мудрый был урок – иногда мы решаем свою судьбу, не зная всей правды. По мнению мамы, отец выпил их специально, потому что перед моим отъездом в колледж она предупредила: что бы ни случилось, нельзя кончать с собой. Сказала: человек часто жалеет о решениях, принятых сгоряча, и многое в жизни можно исправить, только не самоубийство. Причем сказала как бы невзначай, как в свое время совет чистить зубы не потому, что интересно, а потому, что надо (я в детстве жаловалась, что чистить зубы «скучно»).