Романтические эссе

Я не мог почему-то вспомнить и назвать различные предметы и вещи, на которые я смотрел непосредственно, наглядно, хотя бы там ручка, карандаш, тумбочка и шкаф, книга и этажерка, пол и потолок, рама и форточка…

Иногда я начну говорить, застряну на каком-нибудь слове, никак не вспомню его за целый час и даже за весь день не смогу вспомнить нужное слово. И наоборот, когда мне говорит хотя бы мать: что-то сделать, что-то принести из сарая или, наоборот, отнести в сарай или еще что-нибудь сделать, сходить в магазин, на базар, — по-прежнему до меня не сразу доходит это дело, так как я долго думаю над одним словом (или двумя-тремя), забывая про другие слова…

Сами слова частью утрачивали свое значение, частью имеют неполное, неоформленное значение. Это больше относится к предметному характеру (стол, солнце, ветер, небо и т. д.). Я утратил и слова, и значения, я их не мыслю и не представляю в полном смысле слова главным образом из периода учебы…

Да, в результате травмы черепа и мозга у меня сразу разошлись зрительная и слуховая память: в одном случае вижу букву или цифру, но не в силах сразу назвать их, в другом случае я слышу какую-нибудь букву или цифру, но не в силах сразу представить образом их очертания. Об этом же самом я говорил, что таким же путем происходило у меня и с речью, и воспоминанием: я вижу предмет какой-нибудь, какую-нибудь вещь, какое-нибудь явление и т. д., но не могу сразу произнести, назвать его, подчас и не вспомню за весь день, и наоборот — я слышу слово какое-нибудь, но не сразу представляю его образ, очертания, значение долго не вспоминаю».

В первые месяцы после ранения такое «невспоминание слов» было особенно мучительно. Забыты оказались самые простые слова, и их значения нужно было мучительно искать, перебирая и нащупывая, как нащупывает вещи человек, пробирающийся по незнакомой комнате в темноте. Слова не только не вспоминались; они начинали звучать чуждо, и часто ему приходилось делать мучительные попытки, чтобы вспомнить: что же они значат? И на это уходили долгие-долгие минуты, заполненные судорожными поисками.

«Иногда я слышу слово, но не сразу пойму его значение. В первые годы ранения я подолгу не мог вспомнить из памяти данное слово, видя перед глазами нужный предмет, а заодно я также не мог вспомнить сразу образ предмета, когда мне называли какое-нибудь слово…

Профессор говорит мне: «Покажи-ка мне, Лева, свой глаз». Я не понял вопроса, а это со мной случилось и случается после ранения без конца, так как я не сразу схватываю смысл слов говорящего и не сразу уделяю внимание говорящему. После же повторений вопроса я долго ищу и вспоминаю, а что же такое за слово «глаз»… Я оглядываюсь кругом и вдруг вспоминаю, что слово «глаз» находится где-то в моем же теле. «Глаз!» — говорю я, вспомнив, наконец, значение этого слова, и показываю на свой глаз. Тогда профессор говорит мне: «Покажи свой нос!» И я опять думаю: «А что же это такое нос?» — «Нос, нос…», — твержу я… наконец и слово «нос» вспоминается через минуты. Потом профессор просит вспомнить слово «ухо». И опять минуты ожидания… Но вот я вспомнил и слово «ухо». Когда же профессор снова начал просить, чтобы я вспомнил, что же такое «глаз», я опять забыл, что же такое слово «глаз», и снова начал вспоминать про него, а что же это такое… Мучительное это дело…

Мне приходят на память разные слова, я даже шепчу в полуслух их, то есть слова, которыми в этот день общался, говорил ими, но все же это не те слова. Наконец я вспоминаю искомое слово — глаз, нос, ухо.

Но меня снова спрашивают: «А это что? А это что?», показывая на глаз, или на ухо, или на нос. И я опять думаю, вспоминаю что-то, наконец вспомнил, ура! Такая задержка в памяти слов бесконечна.

Но еще страшнее являлось для меня самого, когда я вдруг вспомнил или услышал от кого-нибудь слово «спина» или «шея» и ряд других слов, которые я вовсе никак не мог вспомнить, то есть попросту забыл их значение, хотя знал, что они существуют как знакомые слова, относящиеся как-то к телу человека, но как они относятся — я не знал. А в общем в каждом слове происходит какая-то ненормальная забывчивость, какая-то замедленность и невспоминание любого слова. Я не могу сразу вспомнить данное слово или, наоборот, данное значение слова. Вот профессор показывает мне на лампочку и говорит: «Что это такое?» — и я начинаю вспоминать: «Это, как ее… ну, это… как его…» И я некоторое время не могу вспомнить название данного предмета. И гляжу то на лампочку, то на другие предметы, стоящие передо мной в комнате. Я без конца ищу какой-то поддержки в предметах, какой-то опоры в предметах, стараюсь вспомнить их слова, начинаю сравнивать предметы в данной комнате, служащие мне опорой речи и памяти слова».

И это оставалось угнетающе долго, много месяцев после того, как он выписался из госпиталя.