Романтический ультиматум

– Кэти, что будешь пить? – спросил Росс, возвращаясь из своих мыслей к реальности.

– Мне ничего, спасибо, – сказала его сестра, но он заметил румянец на ее лице и то, как ее рука скользнула вниз, чтобы прикрыть живот.

Росс нахмурился, его взгляд встретился с ее.

– Боже мой, ты беременна.

Румянец усилился, и ее глаза расширились.

– Как ты узнал?

Росс подавил смех, ошеломленное удивление на ее лице помогло снять напряжение, собирающееся в его животе. Росс вспомнил, какой бесхитростной всегда была его сестра – даже будучи одиноким, убитым горем подростком, когда он впервые встретил ее. В тот день она подбежала к нему – совершенно незнакомому человеку – и обняла его, глаза наполнились слезами, и она сказала, как благодарна за то, что у нее есть брат. Росс мог вспомнить, что в то время ему было крайне неудобно. Но потом он подвел Кэти.

Поэтому теперь он не мог подвести и Кормака.

– Ты открытая книга, Кэти, – сказал Росс.

Узлы в его животе снова затянулись, когда он узнал о ее беременности. У его младшей сестры был свой ребенок. Но насколько лучше она была подготовлена к этой роли, чем он? Кэти, даже будучи девочкой, всегда была открытой и полной сочувствия. Всему этому Россу придется научиться, если у него будет хоть какая‑то надежда справиться с задачей стать отцом.

Росс улыбнулся и налил сестре содовой, добавил лед и ломтик лайма.

– Полагаю, вас следует поздравить. Когда должен родиться ребенок?

Кэти взяла стакан и улыбнулась, вся любовь, которую она уже чувствовала к этой нерожденной жизни, сияла в ее глазах.

– В канун Рождества, – сказала она, и теперь волнение отразилось на ее лице. – Я забеременела быстрее, чем мы думали. На самом деле бедняга Кон все еще в шоке. Он был убежден, что это займет несколько месяцев – он разработал целый график, когда именно мы должны прекратить прием контрацепции, чтобы ребенок родился весной. По мнению Кона, это идеальное время для рождения. – Кэти погладила свой все еще плоский живот, ее улыбка стала шире. – Но, очевидно, ребенок не знал этих планов.

– Облом, – констатировал Росс, его улыбка стала искренней при мысли о «бедняге Коне», чьи тщательно продуманные планы полетели к чертям. «Добро пожаловать в хаос, дружище».

Но затем снова его пронзила пустота. Когда был день рождения его собственного сына? Как он мог даже притворяться отцом, когда не знал чего‑то настолько фундаментального… и не подумал спросить?

– Ты должна была сказать мне, что беременна. Мы с Кармел могли бы поменять планы.

– Не говори глупостей, я в полном порядке, – ответила Кэти, дотрагиваясь до его руки. – И мы были счастливы принять предложение. У Кона есть дом в Мэне, который он давно хотел показать мне, а потом мы едем к нему в Монтерей.

Росс очень сомневался, что его шурин был так же счастлив оказать ему услугу, как его сестра, вспомнив хмурое выражение лица О’Риордана при встрече на вертолетной площадке.

– Я так рада, что ты принял решение стать частью жизни Мака. Он невероятный мальчик. Ты не пожалеешь об этом, – добавила Кэти.

– Лишь бы Мак об этом не пожалел, – пробормотал Росс.

– Вряд ли, – сказала Кэти и коснулась его руки. – Я думаю, ты станешь замечательным отцом.

– Спасибо, – сказал он, снова униженный верой сестры в него.

Правда заключалась в том, что он был никчемным братом. И это тоже нужно было изменить.

– Прости, Кэти.

Она наклонила голову, ее взгляд стал озадаченным, а улыбка исчезла.

– За что? – тихо спросила она.

– За все. – Росс тяжело вздохнул и отвернулся.

Его взгляд устремился к горизонту, через ухоженную лужайку, теннисные корты, гостевой дом, где будут жить Кармел и Мак, бассейн, окруженный теперь новыми перилами, которые он установил перед приездом Мака. Три года назад он потратил небольшое состояние на ремонт зданий поместья. Но сколько времени он провел здесь? Очень мало. Во многих отношениях роскошная, но не обжитая собственность была символом его жизни. Он так много работал, потратил столько времени и сил на восстановление фирмы, но с каждой достигнутой им целью его жизнь становилась только более пустой, поскольку он сбрасывал все свои личные обязанности и избегал общения и любви.

Слово на букву «Л» заставило его содрогнуться. Любил ли он своего сына? Уже? Было ли это возможно?

Мерцание огней домика у бассейна отразилось от поверхности воды, когда солнце погрузилось в рябь прибоя вдалеке, отбрасывая красное свечение на деревянную дорожку, проходящую мимо теннисных кортов в дюны. Что бы ни случилось сейчас, что бы Росс ни чувствовал к мальчику, он поклялся никогда больше не уклоняться от своих обязанностей. Он научится быть хорошим отцом. И может быть, наконец‑то выполнит обещание, которое дал много лет назад, – стать лучшим человеком, чем его собственный отец. И он будет держать свои руки подальше от Кармел, даже если это убьет его.

Росс повернулся к сестре.

– Мне жаль, что я обращался с тобой как с обузой, долгом, который нужно заплатить, а не как с сестрой, – сказал он в ответ на ее вопрос.

Кэти стояла, наблюдая за ним. Но, как ни странно, он не видел скептицизма. Все, что он увидел, – сострадание.