МИСТЕР НОУЛ (
МИССИС НОУЛ. Скажу тебе, Генри, что несварение тут совершенно не причем, а в остальном мои губы на замке. Я буду нести свой крест… моральный крест… в молчании.
ДЖЕЙН. Мне пойти с вами, тетя Мэри?
МИССИС НОУЛ. Загляни ко мне через пять минут, дорогая. (
БОББИ. Спокойной ночи, миссис Ноул.
МИССИС НОУЛ. Спокойной ночи! И помните (
МИСТЕР НОУЛ. Шекспир много чего наговорил. Среди прочего он сказал: «Желаю доброй ночи сотню раз. Прости, прости. Прощанье в час разлуки несет с собою столько сладкой муки, что до утра могла б прощаться я».[6]
(МИССИС НОУЛ. Через пять минут, Джейн.
ДЖЕЙН. Да, тетя Мэри.
МИССИС НОУЛ (
МИСТЕР НОУЛ. С этим все ясно. Что ж, я буду в библиотеке… если кто-то захочет подумать обо мне… или пожелать мне доброй ночи… или я понадоблюсь за чем-то еще.
ДЖЕЙН. Тогда мне лучше пожелать вам доброй ночи прямо сейчас, дядя Генри (
МИСТЕР НОУЛ (
ДЖЕЙН. Доброй ночи.
МИСТЕР НОУЛ. Если кто-нибудь еще хочет поцеловать меня… как насчет тебя, Бобби? Или пойдешь в библиотеку и сначала покуришь?
БОББИ. Я, пожалуй, сразу пойду спать. Очень устал.
МИСТЕР НОУЛ. Тогда и тебе доброй ночи. Ну и дела. Сэнди, как я понимаю, покинула нас навсегда. Если она все-таки вернется, Джейн, и пожелает поцеловать меня в макушку, она найдет ее в библиотеке… чуть повыше спинки ближайшего к двери кресла (
ДЖЕЙН. Сэнди ушла в сад?
БОББИ (
ДЖЕЙН. Я очень сожалею, Бобби.
БОББИ. Спасибо за сочувствие. (
ДЖЕЙН. Разумеется, я не хотела причинять тебе боль, Бобби. Но чувствовала, что должна что-то сказать. Мне действительно очень тебя жаль. Ты не возражаешь, не так ли?
БОББИ. Я тебе так признателен.
ДЖЕЙН (мягко). Терпеть не могу, когда мои друзья в печали.
БОББИ. Спасибо тебе
ДЖЕЙН. Не так с чем?
БОББИ. С моей одеждой (
ДЖЕЙН. Она в полном порядке. Костюм прекрасно сидит.
БОББИ. Бобби тут столько наговорила. Теперь даже не знаю, всерьез или шутила.
ДЖЕЙН. Разумеется, я очень люблю Мелисанду, но понимаю, о чем ты. Она такая (
БОББИ (
ДЖЕЙН. Нет, благодарю. Разумеется, я очень люблю Мелисанду, но иногда думаю, что не стала бы завидовать мужчине, который женится на ней.
БОББИ. Ты действительно так думаешь?
ДЖЕЙН. Да. Она слишком (
БОББИ. Ты совершенно права, знаешь ли. Она говорит о подвигах. Все это хорошо, но когда приходит пора жениться и начинать семейную жизнь… ты понимаешь, о чем я?
ДЖЕЙН. Абсолютно. Я того же мнения. Как я и сказала Мелисанде этим вечером, на дворе двадцатый век. И мне этот век нравится. Вот и все.
БОББИ. Я прекрасно понимаю, о чем ты.
ДЖЕЙН. Возможно, я очень уж неромантичная, но мне нравятся мужчины, которые увлекаются спортом и носят такую же одежду, как все, при условии, что она хорошо сшита. И я не вижу ничего зазорного в том, что они говорят об ординарных вещах, которые на слуху у всех. Разумеется, Мелисанда может корить меня за глупость и неромантичность…
БОББИ. Я вот так не думаю.
ДЖЕЙН. Как приятно слышать от тебя такие слова. Ты все так тонко чувствуешь.
БОББИ (
ДЖЕЙН. Правда? Я так рада. Мне радостно осознавать, что мы действительно друзья и понимаем друг друга. Не знаю, отличаюсь ли я от других девушек, но друзей мне найти непросто.
БОББИ. Ты говоришь про друзей или подруг?
ДЖЕЙН. И о первых, и о вторых. Собственно, кроме Мелисанды и тебя, настоящих друзей у меня и нет.