Романтическое плавание

— Поговорить мы можем, но если ты думаешь, что я…

— Господи, нет, конечно! Твой старик выдумал, чего никогда и не было. Ты для меня как сестренка. А парню иногда нужна сестра, чтобы растолковать ему, что к чему. И сейчас как раз такой случай.

— Тогда идем ко мне, там и поговорим.

И Лексия увела его в свою каюту.

— Как ты оказался на «Мейбле»? — спросила она, когда дверь за ними закрылась. — Я думала, ты в Америке.

— Я там и был, а потом встретил девушку — самую прекрасную, самую красивую, невероятную…

Несколько минут Лексия терпеливо выслушивала его восторги, пока Вейн наконец не выдохся:

— А еще она… Эй, кажется, я это уже говорил!

— Несколько раз подряд. А почему ты не называешь ее по имени?

— Ее зовут Хэрриет Грант, и она англичанка. Отец у нее дипломат и в Штатах служил третьим секретарем в посольстве. Но теперь его перевели в Грецию первым секретарем посольства в Афинах. И сейчас он очень важная особа. По крайней мере сам он наверняка так думает. И не позволяет мне на ней жениться. О нет! Говорю ему: «Я богат, так что у Хэрриет будет все, что нужно для комфортной жизни, все, что она пожелает». А он хочет, чтобы она вышла замуж только за титул.

— Ну, это заскок многих отцов, — проговорила Лексия шепотом. — Я ей сочувствую. А Хэрриет тебя любит?

— О, в этом сомнений нет! Когда отец увозил ее в Грецию, я пообещал, что приеду за ней. Вот это я и собираюсь сделать.

— Вы с ней встречаетесь в Афинах?

— Ну да. И это надо устроить так, чтобы не привлечь слишком много внимания. Если меня узнают, отец расставит вокруг нее надзирателей.

— А узнать тебя легко, — протянула Лексия задумчиво. — Ты такой высокий и… пожалуй, красивый.

Вейн поморщился:

— Похвалила так похвалила!

Они дружно рассмеялись.

— А кто этот мистер Малкольм? — спросил он. — Его правда так зовут?

— А почему ты думаешь, что нет?

— Потому что ты — точно не Агнесс Малкольм. Так как его зовут по-настоящему?

— Это секрет.

— Вы сбежали, чтобы пожениться?

— Вот уж точно нет! Он мне как брат.

— Я думал, это я тебе как брат, — слегка обиделся Вейн.

— И ты тоже.

— И много у тебя таких братьев, а, Лекси?

— Мы оба ищем каждый свою любовь, — пояснила девушка. — Разве не этого все хотят? Нас чуть было не поженили друг с другом.

— Ты этого не хотела?

— Ни я, ни он, — ответила Лексия, от души желая, чтобы приятель не заподозрил правду. — Зато, путешествуя как брат и сестра, мы можем помочь друг другу.

— Это значит, что ты не сможешь помочь мне?

— Конечно смогу! Но что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Спрячь меня!

— Все шесть футов и четыре дюйма? — пошутила Лексия.

— Не мое дело, есть ли что-то между вами с этим парнем или нет, но если вы и правда выдаете себя за брата с сестрой, то мы с тобой можем притвориться… Ну, ты понимаешь…

— Только до тех пор, пока не приедем в Афины? — подсказала ему Лексия.

— Да. Тогда никто меня не заподозрит до тех пор, пока не станет слишком поздно.

— Что значит «слишком поздно»?

— На днях в Афинах дают бал. Там будут все посольские, кроме того, приглашения получат пассажиры первого класса, плывущие на этом судне. Так всегда бывает, если «Мейбл» в это время в порту.

— Поэтому ты и выбрал этот пароход?

— Ну да! Хэрриет будет на балу, и мы с ней убежим. Я все устроил. Мы придумали способ обмениваться письмами, хотя на таком расстоянии — это проблема. Последнее письмо я получил три недели назад. Хэрриет рассказала про бал и что надеется, что я за ней приеду. Я написал ответ — конечно, приеду обязательно. Только не уверен, что она его получила. Отец мог перехватить письмо, и тогда он точно посадит ее под замок. Но я все равно буду на этом балу — на всякий случай. Так что, если я приплыву на «Мейбле» да еще вы возьмете меня в компанию, мы обведем ее старика вокруг пальца. Ты поможешь мне, Лекси, скажи?

— Конечно помогу, и Эдвард тоже. Приходи сюда ровно в шесть, договорились?

Вейн вскочил на ноги, с энтузиазмом ее обнял и без лишних слов удалился.

Лексия с нежностью подумала, что он все так же похож на игривого щенка, и улыбнулась. Разумеется, она сделает для Вейна все, что в ее силах, и искренне за него порадуется.

В этот вечер она надела атласное платье глубокого синего оттенка — под цвет своих глаз, сияющих не хуже сапфиров.

Вейн пришел первым. Энни проводила гостя восторженным взглядом. Высокий рост и красота американца произвели на нее впечатление — впрочем, как и на многих других женщин. В этом Лексия была уверена.

Он был очень хорош собой во фраке и с белым галстуком-бабочкой. При виде Лексии он даже присвистнул (подобный знак одобрения обычно заставлял мистера Дрейтона поморщиться) и тотчас извлек из кармашка подарок.

— Это, конечно, безделушка, но я хочу, чтобы ты знала, как я тебе благодарен, — сказал Вейн, протягивая девушке очень красивый бриллиантовый кулон на цепочке. — Хорошо, что на борту есть ювелирная лавка.

— Какая красота! И замечательно подходит к платью. Пожалуйста, помоги мне его надеть!

Кто-то постучал в дверь. Энни открыла — и вошел маркиз, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Вейн застегивает цепочку у Лексии на шее.