Романтическое плавание

— И нам с тобой в особенности, — кивнул он. — Но потом нас ждет еще целый мир, и, если то, что мы ищем, не отыщется сразу, мы просто продолжим поиски.

Лексия улыбнулась:

— Ты забыл, что мое «что-то» уже нашлось.

Сердце замерло у маркиза в груди.

— Ты нашла свою настоящую любовь? — спросил он с наигранным безразличием.

— Конечно. Это мистер Стортон. Обещаю, он падет к моим ногам, как только я этого захочу, но вот беда: мне он не нужен. Остается только его в этом убедить.

К маркизу вернулась способность нормально дышать и мыслить.

— Я подумал было, что ты попала под чары Аларика Карнусти!

— Кажется, он покинул корабль раньше, чем планировал. Знать бы почему…

— Я знаю. — Маркиз нахмурился.

Они переглянулись, и оба прыснули.

— Ты мог бы вернуть мне синее перышко, — сказала Лексия со смехом.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Прекрасно понимаешь! Мы с мистером Карнусти немножко поболтали перед его отъездом. Я узнала много интересного. Так где мое синее перо?

— Нельзя доверять ценности девушке, которая так и норовит одарить чем-то из своих украшений каждого мужчину, который подворачивается ей под руку. Как твой брат, я не желаю с этим мириться.

Лексия усмехнулась:

— Ну я же не подарила ничего мистеру Стортону, хотя ему это понравилось бы!

— Он слишком настойчив? Если так, то я…

— Можешь преспокойно предоставить его мне, — сказала Лексия, и в глазах ее заплясали насмешливые искорки.

— Гм-м-м…

Она вздохнула с довольным видом:

— Как чудесно! Может, не будем возвращаться, пока в Англии не забудут совсем о нашем существовании?

— На это надежды мало. Но может произойти что-то… — он неожиданно смутился, — что-то, что позволит нам путешествовать так долго, как мы захотим.

— Не представляю себе, что это может быть.

— А если подумать? — спросил он с легким оттенком грусти. — Неужели ничего не приходит в голову?

— Для этого нужно чудо, — протянула Лексия.

— Но ведь чудеса иногда случаются?

— Думаю, все чудеса, о которых я смела мечтать, для нас уже случились. Еще недавно будущее казалось беспросветным, а теперь — все замечательно. Просить большего — не значит ли это искушать судьбу? Что, если боги решат, что мы слишком алчны?

Маркиз долго не отрывал взгляда от своего бокала.

— А если попросить только чуточку больше? — предложил он.

— Больше, чем у нас уже есть? — улыбнулась Лексия. — Разве это возможно?

— Думаю, да, — осторожно сказал он.

Он подбирал слова очень тщательно, стараясь наперед угадать ее мысли.

— Когда мы планировали побег, мы были всего лишь союзники, у которых похожие цели, — сказала она. — А теперь мы — хорошие друзья. Уже это — больше, чем мы могли надеяться. И я не рискну просить еще.

— Но ты уже это сделала — минуту назад, когда выразила надежду, что так хорошо нам будет всегда, — напомнил он.

— Я только подумала, как было бы здорово — делать что хочется, не считаясь ни с чьим мнением, и всегда иметь возможность ускользнуть так, чтобы никто не заметил…

— Не думаю, чтобы ты могла ускользнуть незаметно! Где бы ты ни появилась, ты обращаешь на себя внимание уже одной своей красотой и загадочностью.

Лексия встретила этот комплимент смехом.

— Благодарю покорно, только все это — неправда!

— Нет, правда!

— Фрэнк, мы вполне серьезно говорили о Греции. Вот там — на каждом шагу настоящие загадки и красоты.

— Это не мешает мне повторить, что ты очень красива. И мне хочется увидеть тебя на фоне греческого пейзажа. Думаю, вы прекрасно подчеркнете прелести друг друга!

— Какие изысканные похвалы! Я никогда их не забуду. И в будущем, глядя в зеркало, буду спрашивать себя — выгляжу ли я как греческая богиня или как обычная английская девчонка.

Он улыбнулся, но ничего не сказал. С некоторых пор она не казалась ему обычной, и скоро придет время ей об этом сказать…

* * *

В наемном экипаже они вернулись на «Мейбл». Судно готовилось к отплытию, и на борт как раз поднимались новые пассажиры. Лексия с маркизом решили задержаться ненадолго на палубе и понаблюдать за суетой матросов.

Солнце начало клониться к закату, когда белоснежный пароход отчалил от берега и вышел в море. Маркиз повернулся так, чтобы смотреть на свою спутницу, не привлекая ее внимания.

Ему нравилось наблюдать за Лексией, когда она этого не замечает, — любоваться ее красотой и ее слегка задумчивым взглядом, каким она обычно смотрит на море.

Он спрашивал себя, отражает ли этот взгляд ее истинные чувства? Может, она до сих пор тоскует о человеке, которого любила, и еще слишком рано просить ее оставить прошлое в прошлом?

Он всем сердцем надеялся, что это уже произошло, потому-то так и рвались наружу слова, которые он хотел ей сказать.

Он не смог бы вспомнить точно, когда понял, что влюбился.

Возможно, это случилось в тот вечер, в казино, когда он впервые ощутил укол ревности.

Или когда увидел ее в кровати — прелестную, с распущенными волосами…

Она тоже ревнует его к другим женщинам. Он это осознал, когда Лексия выразила свое неудовольствие по поводу того, что он слишком много времени провел с Хуанитой. Наверное, тогда-то в его душе и зародилась надежда?

А может, любовь соединила их в момент первой встречи?