Романтики

Любовь же наша не была притворной!..

Сильвета

Сказали сами вы, что старая стена...

Театром кукольным для нас была она!

Персине

Забудьте этот лепет вздорный.

Да, кукольный театр... но как хорош был он!

Кулисы были нам тогда деревья парка,

Над нами ласковый спускался небосклон,

Растений вьющихся, глицин склонялась арка.

У рампы яркие блестели светляки,

Оркестр невидимый был - майские жуки,

И трели соловья, и ветерка дыханье;

И доносилось к нам цветов благоуханье.

Нам солнце и луна давали даром свет,

И был у нас Шекспир суфлером;

А пьесу дивную дала играть актерам

Любовь! Сама любовь! Любовь в семнадцать лет!

Сильвета

(вздыхая)

Но мы лишь думали, что любим мы преступно...

Персине

(живо)

Преступны были мы! Казалось недоступно

Тогда ведь счастье нам; пойми, не знали мы

Отцов хитросплетенья;

Мы не страшились преступленья,

Сходясь среди полночной тьмы!

Сильвета

(поколебавшись)

Ты думаешь?

Персине

О да! Страсть бушевала бурно

Тогда у нас в сердцах, и мы на все пошли;

Любви мы клятвы, честь мы в жертву принесли,

Любить друг друга было очень дурно.

Сильвета

(садясь с ним рядом)

Да? Дурно?

Персине

Очень, милый друг!

Сильвета

(опять уходя от него)

А все-таки мне жаль, что вдруг

Опасности и не существовали.

Персине

Но мы-то этого и не подозревали.

Сильвета

И похищенье и дуэль

Все это ложь была...

Персине

Сильвета, неужель

Был ложью страх ваш непритворный

И храбрость детская моя?

Сильвета

Нет! Не могу без боли думать я;

Все эти факелы, убийца этот черный,

И маски, и плащи - вся эта красота

Была лишь выдумка пустого Страфореля!

Персине

А разве выдумка - ночь трепетная та

И роскошь юного апреля?

Что ж, Страфорель тогда усыпал небосклон

Алмазными мерцавшими звездами?

Скажите мне, в тени, между кустами

Благоухать заставил розы - он?

Он, может быть, рассыпал всюду краски,

Оттенки нежные рубина, янтаря,

Которыми блестела та заря?

Он воздух напоил дыханьем теплой ласки,

И выплыть из-за туч заставил он луну?

Сильвета

Конечно, нет...

Персине

Не он ли создал ту весну,

Которая тогда в сердцах влюбленных пела?

Его ли власть волшебная велела

В любви признаться нам? Скажи, ведь нет?

Сильвета

Все это так, но...

Персине

Слезы! Дорогая!

Так, значит, я прощен? Я вижу твой ответ!

Сильвета

Мой бедный, ведь тебя любила и всегда я...

Персине

Я вновь нашел тебя! Прочь, горе и печаль!

Как вешние цветы, как ветра дуновенье,

Вся, вся ты хороша. О дивное мгновенье!

(Играет с шарфом Сильветы.)

Дай мне поцеловать воздушный твой вуаль:

Твоих невинных уст коснуться я не смею.

О ткань воздушная!.. Ты чистотой своею

Мне освежаешь мозг, и сердце, и уста.

О, как невинна ты, как дивно ты чиста,

И я расстаться мог с прелестной этой тканью!

Я мог последовать безумному желанью

И променять ее на бархат и атлас?

Сильвета

Какой атлас, какой? Я спрашиваю вас.

Персине

(живо)

Все это пустяки, ненужные лохмотья.

Нет! Умиления не в силах побороть я!

Ребенок дивный мой! Ты, чистая моя!

Похожа на тебя вот эта кисея.

Как ты, она чиста, невинна и душиста...

Сильвета

Простой и скромный шарф из белого батиста.

Персине

(становясь на колени)

Боюся ласкою его я запятнать.

Склоняюсь перед ним, смиренный и влюбленный;

Сильвета, милая, коленопреклоненный

Его я должен лобызать!

Этот белоснежный,

Простенький батист

Так же свят и чист,

Как и ты, друг нежный.

Как твои мечты,

Нежностью он веет,

Символ чистоты,

Лилии цветы

Перед ним бледнеют.

Жизни на земле

Он не тронут прозой,

Вьется легкой грезой

На твоем челе.

Пламенем из снега

Мне блистает он,

В нем прелестный сон,

И любовь, и нега.

Может охранить

Он твой лобик чистый,

Тонок, как сребристой

Паутины нить.

Перед ним склоняюсь

На колени я,

В нем вся жизнь моя,

Им я упиваюсь.

Легкий твой батист,

В нем благоуханье!

Как весны дыханье,

Свеж он и душист!

Сильвета

(в его объятиях)

Поэзия всегда в сердцах влюбленных есть.

Персине

О да, ей не нужна романов тонких лесть.

Сильвета

И множество цветов прелестных

Мы можем набросать на старую канву.

У нас в душе искать должны мы грез небесных!

Персине

Сильвета, милая, я счастлив, я живу!

Безумны были мы, ища любви далеко.

Люблю тебя!

Сильвета

Люблю - и счастлива глубоко!

Появляется Страфорель. Он приводит двух отцов и показывает

им Сильвету и Персине в объятиях друг у друга.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же, Страфорель, Бергамен, Паскино.

Страфорель

Опять помолвлены!

Бергамен

Мой сын! Мой милый сын!

(Целует Персине.)

Страфорель

Ну, мой любезный господин,

Теперь я жду уплаты счета!

Паскино

(дочери)

Так любишь ты его?

Сильвета

Люблю, люблю!

Паскино

Ну, то-то!

Ах, птица глупая!

Страфорель

(Бергамену)

Так что ж, я получу?

Бергамен

Да ладно, больше заплачу!

Сильвета

(вздрогнув)

Ах, боже мой! Маркиз...

Страфорель

(кланяясь)

Д'Астафиоркверчита...

Персине

Да это Страфорель!

Бергамен

Маркиз? Какой маркиз?

Страфорель

(Сильвете)

Простите, вылечить хотел я ваш каприз.

Теперь игра моя раскрыта:

Хотел я вам усердно доказать

Все неудобство жизни поэтичной.

Конечно, вы могли б и сами испытать,

Сбежавши из дому,

(показывает на Перечне),

как друг наш романтичный;

Но средство... видите ль... пожалуй, чересчур

Для молодой девицы было б смело.

Довольно было мне иначе сделать дело!

Для впечатлительных, вы знаете, натур...

И вам я показал тогда фонарь волшебный.

Прием был - правда ведь? - поистине целебный.

Персине

Что это значит?

Сильвета