Романы Ильфа и Петрова

Диалог подобного рода (споры двух дам над картами, с обязательным вопросом о трефовом короле) мгновенно опознавался в начале XX века как «гоголевский» штамп. Им начинается гоголевский эпизод театральной пародии сатириконовца Б. Гейера «Эволюция театра» [Русская театральная пародия].

10//9

Там она повозилась с обедом, гревшимся на керосинке «Грец»… — Керосинка «Грец» — неотъемлемый признак мещанского и пролетарского быта по крайней мере с начала XX столетия. По словам мемуариста, она «отличалась от других керосинок формой бака, а в ее колесики, которыми регулируются фитили, были вставлены фарфоровые кружочки с изображением трилистника; выделялась она… прозрачностью слюды в смотровом окошечке» [Шефнер, Имя для птицы, 440; действие в 1924]. В. Катаев, вспоминая Одессу напала XX века, описывает бедные еврейские кварталы, их «резкие кухонные запахи, смешанный с чадом множества керосинок «Грец» с их слюдяными окошечками, светящимися во тьме квартир, как сцены маленьких театров, где разыгрывалась феерия волнистых язычков коптящего пламени — пожар какого-то города» [Разбитая жизнь, 447]. Из зарисовок жизни в рабочих кварталах в 1905 г.: «По утрам первой поднималась Ольга, зажигала «гретц»… Поднимались и другие квартиранты и тоже зажигали «гретцы»…» [С. Малашкин, Наследие, НМ 10.1925].

10//10

Она была старухой, была грязновата, смотрела на всех подозрительно и любила сладкое. — Фраза по известной модели (со следованием, через запятую, разнотипных однородных глаголов: «была тем-то», «делала то-то», «слыла тем-то»). Ср. у М. Кузмина: «Она не была незнакомкой, звалась Сесиль Гарнье, писалась актрисой, приехала из Рима и, очевидно, как и все… искала здоровья в этом маленьком чистом городке…» [Соперник]; у И. Бабеля: «Она была проституткой, жила в Тифлисе и слыла среди своих подруг деловой женщиной: брала в заклад вещи…» [Справка].

10//11

…Слушательница хореографических курсов имени Леонардо да Винчи… — Обилие курсов разного профиля — характерная картина эпохи ДС. «На этих курсах обучают всем мыслимым предметам, от пошива шляп до иностранных языков. Подозреваю, что многие из них довольно бесполезны», — замечает иностранный наблюдатель [Вся Москва 1928; Wicksteed, Life Under the Soviets, 175]; см. также ДС 16//5. По словам фельетониста, курсы бывают Балетные, газетные, / Гитарные, кустарные, / Вокально-музыкальные, / Вязально-вышивальные, / По подготовке в вузы, / По перевозке грузов, / Врачебной профилактики, / Теории и практики, / Дошкольной педагогики, / Какой-то новой логики, / По подготовке в зодчие, / И прочие, и прочие, а результат один — шиш [Эф-Гро, Курсовая горячка, Пу 38.1927]. В новеллах Ильфа и Петрова о городе Колоколамске упоминаются «военизированные курсы декламации и пения» [Чу 02.1929]; о «военизированных объединениях писателей» говорится в рассказе В. Ардова, см. ЗТ 25//6.

10//12

У них четыре мотора «Всеобщей Электрической Компании» остались. — Так называли в России американскую фирму «Дженерал Электрик».

10//13

…Он вывел во двор… мотоцикл, составленный из кусочков автомобилей, огнетушителей, велосипедов и пишущих машинок. — О возможном источнике этого прообраза «Антилопы-Гну» сообщает А. Эрлих: «У Ильфа [в общежитии «Гудка»] была маленькая комнатка, в которой он жил не один. Некий энтузиаст механик жил по соседству и, скупая на Сухаревском рынке всевозможный металлический лом, с великим громом строил у себя в комнате мотоциклетку» [Начало пути // Воспоминания об Ильфе и Петрове]. Пестрота, взаимное несоответствие частей, разрушение всяческой комплектности — характерная черта послереволюционной культуры; среди бесчисленных ее отражений в литературе — и «Антилопа», и экипировка ее пассажиров в ЗТ 7, где Паниковскому покупают костюм пожарного; и достопамятный собранный с миру по нитке велосипед из рассказа М. Зощенко «Страдания молодого Вертера» (см.: Щеглов, Антиробинзонада Зощенко).

10//14