Романы Ильфа и Петрова

Мне угодно продать вам старые брюки… Есть еще от жилетки рукава, круг от бублика и от мертвого осла уши. — Старые брюки — традиционный предмет купли-продажи старьевщиков. Ср. стихи Дм. Цензора: И басит ему снизу татарин: / Барин, старые брюки продай [Весеннее утро в доме № 37 // Русская стихотворная сатира]; раскованные, но прелестные стихи П. Потемкина: Твой товар не существенный, / Вот были бы брюки! / За них даем естественно / Три рубля за две штуки [Татарин, Ст 13.1912]; или, в советское время, — А. Флита: Когда б мы так входили в курс науки, / В проблемах дня так рьяно лезли вглубь, / Как сын Татарии влезает в брюки, / Кладет на стул и предлагает… рупь [Бе 18.1928]. Ходящий подворам татарин, «шурум-бурум» — всем знакомая фигура в Москве тех лет и позже (вплоть до 1940-х гг.): «Его меланхолический зов раз-два в неделю раздается в каждом квартале» [из московского дневника В. Беньямина; цит. покн.: Туровская, Бабанова…, 115].

О значении брюк (штанов) в советской культуре описываемого времени см. ЗТ 7//14.

…От жилетки рукава, круг от бублика… — традиционные примеры несуществующих предметов. Первый из них был особенно популярен в Одессе. К. Паустовский пишет о «древнем законе барахолки» в Одессе, по которому «если хочешь что кушать, то сумей загнать на Толчке рукава от жилетки» [Время больших ожиданий, 8]. По словам очеркиста, в старой Одессе считалось коммерческим подвигом «перекинуть вагон рукавов от жилетки», «сделать кожу», «сделать вату» [Одессит умер, Ог 04.09.27]. Второй ср. у Маяковского: Одному — бублик, другому — дырка от бублика. / Это и есть демократическая республика [Мистерия-буфф, явл. 14].

Коллекции подобных фиктивных предметов типичны для фольклора, ср.: «Как в загадке — дыра от бублика» [Оренбург, В Проточном переулке, гл. 10]. По-видимому, они имеют давнюю связь с мифом и заговором. В «Младшей Эдде», например, упоминается заколдованная нерасторжимая цепь, в которой «соединены шесть сущностей: шум кошачьих шагов, женская борода, корни гор, медвежьи жилы, рыбье дыхание и птичья слюна… Верно, примечал ты, что у жен бороды не бывает, что неслышно бегают кошки и нету корней у гор» [Видение Гюльви, пер. О. Смирницкой]. Сюда следует добавить «птичье молоко» и другие подобные катахрезы.

Предложение купить или выиграть подобный набор («еще есть то-то…») — популярный мотив ярмарочных и балаганных выкликаний: «А вот, господа, разыгрывается лотерея: воловий хвост [ср. от мертвого осла уши] и два филея!.. Еще разыгрывается чайник без крышки, без дна, только ручка одна!»; «Еще тулуп новый, крытый, только не шитый. Дубовый воротник, сосновая подкладка, а наверху девяносто одна заплатка» и т. п. [Алексеев-Яковлев, Русские народные гулянья, 63; Богатырев, Художественные средства в ярмарочном фольклоре, 457–464].

12//6

…отец Федор быстро высунул голову за дверь и с долго сдерживаемым негодованием пискнул: — Сам ты дурак! — Подобный ответ на замечание или вопрос, отнюдь не содержащие слов «ты дурак» в прямом виде, встречается в сатириконовском юморе. Ср.: «Спросил третьего [обывателя, в порядке «опроса общественного мнения»]: — Письмовником когда-нибудь пользовался? Этот вопрос парировался крайне едко: — Сам идиот» [Аверченко и др., Самоновейший письмовник, 131]. Такого же типа диалог: «— Твое вино, Глициний… нельзя принимать внутрь. — От собаки и слышу, — спокойно отвечал Глициний…» [Арк. Бухов, О древних остряках // Арк. Бухов, Рассказы, памфлеты, пародии].

12//7

Почем опиум для народа? — «Религия — опиум для народа» — афоризм Маркса [Критика гегелевской философии права], подхваченный Лениным [Социализм и религия], который в 20-е гг. можно было видеть везде, в том числе (в форме: «Религия — дурман для народа») у входа в одну из святынь русского православия — Иверскую часовню в Москве, вскоре снесенную [Béraud, Се que j’ai vu a Moscou, 25].

12//8