Романы Ильфа и Петрова

Клопы умирали, но не сдавались. — «La garde meurt mais ne se rend pas», знаменитая фраза, приписываемая наполеоновскому генералу Камбронну в связи с битвой при Ватерлоо [справку см. в: Ашукин, Ашукина, Крылатые слова, 138]. Цитируется Л. Толстым в рассказе «Набег».

Тогда он понял, что ошибся… Жить телом на земле, а душой на небесах оказалось невозможным. — Признание своей ошибки, извлечение из нее урока — типичный момент произведений о несостоявшихся подвижниках. Ср. в «Отце Сергии»: «Так вот что значил мой сон… Я жил для людей под предлогом Бога… одно доброе дело, одна чашка воды, поданная без мысли о награде, дороже облагодетельствованных мною для людей» (т. е. напоказ), — и у А. Франса: «Я помышлял о Боге, о спасении души, о вечной жизни, словно все это имеет какую-то ценность для того, кто видел Тайс…» [Тайс, кн. 3].

Старец не оглядываясь пошел вперед. — «И он пошел… от деревни до деревни, сходясь и расходясь с странниками и странницами и прося Христа ради хлеба и ночлега» [Отец Сергий].

Сейчас он служит кучером конной базы Московского коммунального хозяйства. — Финал рассказа ДС о гусаре-схимнике — советская версия финала «Отца Сергия»: «В Сибири он поселился на заимке у богатого мужика и теперь живет там. Он работает у хозяина в огороде, и учит детей, и ходит за больными». Как обычно, у соавторов совмещаются два разноплановых элемента, в данном случае мотив из повести Толстого и факт послереволюционной жизни — мимикрическое «опрощение» бывших аристократов и офицеров, меняющих личность и скрывающихся в «глубинке». Ср. сообщение Ю. Галича о полковнике Ильенко, который был заядлым дуэлянтом, «достойно участвовал в войне, в рядах своего полка заработал георгиевский крест, а в настоящее время, по слухам, проживает в советской России как обыкновенный крестьянин» [Ю. Галич, Великосветские дуэли // Ю. Галич, Легкая кавалерия, 90].

Этот финал судьбы гусара-схимника не идет только от Л. Н. Толстого, но отражает и мечты многих русских эмигрантов, которые иногда становились реальностью, но чаще оставались лишь фантазией, wishful thinking… Знаменитый князь Феликс Юсупов в разговоре с Александром Вертинским как-то сказал (около 1925 г.): «Я часто вижу во сне Россию. И вы знаете, милый, если бы можно было совсем тихо и незаметно пробраться туда и жить где-нибудь в деревне, никому неизвестным обыкновенным жителем. Какое это было бы счастье! Какая радость!» [Вертинский, Дорогой длинною…, 191].

Ср. тот же синтаксический оборот с «теперь» в заметке М. Гельцера выше. К этому типу относится и бывший камергер, ныне «простой мужик Митрич» в ЗТ 13.

12//12

Княгиня Белорусско-Балтийская. — Контаминация дворянской фамилии Белосельская-Белозерская с названием московского вокзала: нынешний Белорусский вокзал в эпоху ДС назывался Белорусско-Балтийским. Не исключена также ассоциация с известной до революции маркой автомобилей Русско-Балтийского завода — так называемой «Русско-Балтийской каретой». Ср.: «У подъезда княгини Белорусско-Балтийской стояли вереницы карет»; подобные соположения по смежности в скрытом источнике не чужды соавторам [ср. ДС25//З о «набежавшем Персицком»; ЗТ 13//4 о «фараонской бородке» Лоханкина].

По словам В. Катаева, шутка соавторов намекает на тогдашнюю жену М. Булгакова — Л. Е. Белозерскую [Алмазный мой венец].

12//13

Теперь я уже должен жениться, как честный человек. — Клише, нередкое в литературе в контексте, сходном с данным местом ДС. Ср. у Лермонтова: «Есть случаи, в которых благородный человек обязан жениться» [Княжна Мери, 15 июня]; у Толстого: «Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой» [Война и мир, II.5.15]; у Чехова: «Любовь налагает известные обязательства… и вы, как честный человек, должны понимать это»; «я, как честный человек, возьму на себя…» и т. д. [От нечего делать].

12//14

В центре таких субтропиков давно уже нет, но на периферии, на местах — еще встречаются. — «На местах» — неологизм 20-х гг., находимый у Ленина: «Вся власть на местах должна перейти непосредственно к местным советам» [цит. по Селищеву, Язык революционной эпохи]. Новое словечко обыгрывалось в эстрадных шутках: «Ты, видать, не местный [т. е. не здешний], а с мест» [В. Типот, В столовой (1926), в кн.: Москва с точки зрения]. В журнале «Чудак» была рубрика с каламбурным названием «Крики с мест».

Примечания к комментариям