Романы Ильфа и Петрова

К тому же жанру, среднему между песней и ритуально-маршевыми выкликаниями, принадлежит песенка: Кто на смену коммунистам? Комсомольцы, друзья, комсомольцы (ответ здесь и далее повторяется дважды); Кто на смену комсомольцам? Пионеры, друзья, пионеры; Кто на смену пионерам? Октябрята, друзья, октябрята; Кто на смену октябрятам? Это ясли, друзья, это ясли. Затем следовало: Кто же ясли пополняет? Комсомолки, друзья, комсомолки (ответ здесь и далее по два раза); Кто им в этом помогает? Комсомольцы, друзья, комсомольцы; Кто на смену комсомольцам?… и т. д. ad infinitum, по образцу «У попа была собака». (Слышано от знакомого профессора, свидетеля 20-х гг.)

35. Его любили домашние хозяйки, домашние работницы, вдовы и даже одна женщина — зубной техник

35//1

— Я обманул вас, Адам. Я не могу подарить вам ни «изота-фраскини», ни «линкольна», ни «бьюика»… Государство не считает меня покупателем. — Ср.: «Madame! Я обманул вас. Я вовсе не граф Гангский. Никогда в жизни не видел я ни священной реки, ни цветов лотоса…» [Гейне, Идеи. Книга Le Grand, начало гл. 5]. По той же схеме: «Прекрасная финикиянка, я не сумел быть ни Юпитером, ни быком» [Эренбург, Трест Д. Е. (1923), гл. 8] — слова, которые Енс Боот адресует своей возлюбленной, прощаясь с Европой, как Бендер — с СССР. Такой же приступ в рассказе блестящего беллетриста и эссеиста П. Муратова: «Я не исполнил своего обещания и не прислал вам венецианского зеркала… Его отливающее чернью и серебром стекло не отразит ваших глаз. Не окаймит причудливая изогнутая золоченая рамка осколок магического мира на стене вашей деревенской комнаты…» [Венецианское зеркало; начало рассказа].

Извинения Бендера перед Козлевичем в конце ЗТ имеют параллели в адаптациях романа Сервантеса (около десяти), из которых известнее всего опера Ж. Массне (1842–1912; либреттист Henri Cain), и фильм Г. В. Пабста (1933, в заглавной роли Ф. И. Шаляпин). В опере герой перед смертью поет: «Sancho, je t’ai promis naguère / Des coteaux, / Des châteaux, / Même une île / Fertile… / Prends cette lie qu’il est toujours en mon pouvoir / Detedonner!.. / c’est l’ile des Reves…». В фильме последние слова героя короче: «Jet’ai trompé, Sancho. Je n’ai aucuneile île [pour te donner]…».

35//2

Вы знаете, Адам, новость — на каждого гражданина давит столб воздуха силою в двести четырнадцать кило! — Записано в ИЗК, 223, 298 (с разницей в мере веса: «274 фунта»).

Сходный момент — информацию из естественно-научной и атеистической пропаганды, сообщаемую как «новость», — встречаем в «Мандате» Н. Эрдмана: «Анатолий [школьник]: Какую я интересную новость узнал! Какую я интересную новость узнал! Автоном Сигизмундович [его дядюшка, бывший генерал]: Какую новость? Анатолий: Оказывается, никакого Бога не бывает… Автоном Сигизмундович: А кто же, позвольте узнать, вместо Бога у нас, молодой человек? Анатолий: Водород… Вообще всякие газы» [Эрдман, Мандат, д. 3, явл. 3, с. 71]. Юмористическая сценка Эрдмана имеет прецедент в «Облаках» Аристофана, где юный герой так же торжественно сообщает об истинах, которые он узнал в школе Сократа (ст. 820–850).

35//3

— Вчера на улице ко мне подошла старуха и предложила купить вечную иглу для примуса. — Ручная торговля «вечными» иглами для чистки головки примуса, с выкриками уличных торговцев, отражена в очерках и фельетонах эпохи, напр.: «— Газета «Вечерняя Москва», пять копеек, крушение скорого поезда с человеческими жертвами… — Вечная стальная игла для примуса, вечная стальная… — Клубнички пожалуйте…» [Б. Губер, Красноармейское лето, КН 30.1929; см. также рисунок Юнгера в Пу 25.1926; Галанов, 72 и др.].

«Мне не нужна вечная игла для примуса. Я не собираюсь жить вечно» [ИЗК, 222]. В рассказе Ильфа «Для моего сердца» (1930) к этим же словам добавлено: «А если бы даже и собирался, то неужели человечество никогда не избавится от примуса!» Примус был, разумеется, одним из символов коммунального (по официальной терминологии, мещанского) быта.

35//4