Романы Ильфа и Петрова

Непосредственно вслед за этим... земля разверзлась и поглотила... гамбсовский стул... — Пример подключения мировых сил к судьбе героев [см. Введение, раздел 5]. Мы встречаем это также в сатириконовском пародийном письмовнике — в образце любовного письма, причем в примечании указывается, что это цитата из реального письмовника издательства И. Д. Сытина: "Разверзись земля и поглоти меня несчастного" [Аверченко, Бухов и др., Самоновейший письмовник, 131].

Примечание к комментариям

¹ [к 39//13]. Термин "конденсация" (взаимоналожение различных "глубинных" элементов сна, дающее причудливые гибриды в "явном сне") следует стандартному французскому тексту фрейдовского "Введения в психоанализ" (авторизованный перевод С. Янкелевича).

40. Сокровище

40//1

Скажите, вы в самом деле были предводителем дворянства? — Остап перенимает здесь оборот речи, характерный для Авессалома Изнуренкова, позаимствованный, в свою очередь, у одного из персонажей диккенсовского "Дэвида Копперфилда" [см. ДС 21//9; ДС 36//14].

40//2

Однако пойдем, старичок, у меня двадцать пять рублей подкожных. — "Подкожные деньги" можно понимать как скрытые, надежно припрятанные деньги: "Подкожный — любимый, сокровенный, интимный, известный только говорящему: „У меня есть одно подкожное кафе на Таганке"; „Друг ты мой подкожный!"" [Елистратов, Словарь московского арго, 341; то же, что слово закадычный, на которое оно похоже и по внутренней форме: ср. под кожей — за кадыком]. Эпитет мог обозначать, среди прочего, содержимое бумажника: "[Скрипач в ресторане] ...играл ему [гостю] прямо „под кожу", в карман, в бумажник, где лежали толстой маленькой пачкой банковские тысячи" [Вертинский, Дорогой длинною..., 156].

40//3

Ипполит Матвеевич вышел на улицу. Он был полон отчаяния и злобы. Луна прыгала по облачным кочкам. Мокрые решетки особняков жирно блестели. Газовые фонари, окруженные веночками водяной пыли, тревожно светились. Из пивной "Орел" вытолкнули пьяного. Пьяный заорал. Ипполит Матвеевич поморщился и твердо пошел назад. — В некоторых деталях этот абзац сходен со сценой, предшествующей самоубийству Свидригайлова: "Он злобно приподнялся... Очнулся, вздрогнул, встал и решительно пошел из комнаты. Через минуту он был на улице. Молочный густой туман лежал над городом... Холод и сырость прохватывали все его тело и его стало знобить... Какой-то мертво-пьяный в шинели, лицом вниз, лежал поперек тротуара. Он поглядел на него и пошел далее" [VI.6; указано в кн.: Каганская, Бар-Селла, Мастер Гамбс и Маргарита, 16; курсив мой. — Ю. Щ.]¹.

40//4

Он вспомнил вдруг, что в гимназии ученик Пыхтеев-Какуев умел шевелить ушами. — Из традиционных гимназических доблестей. Ср.: "[Гимназист] ...весело вбежал в комнату и с порога закричал: „Мамочка! А я умею зонами шевелить!"" [Страшное издание // Ф. Опискин, Сорные травы]; "Пришел Митин товарищ, Рубин, маленький, удивительно черный и умевший широко открывать один глаз, а другой в то же время закрывать без единой морщинки" [Каверин, Открытая книга: Юность, гл. 1]; "— А у нас, — сказала девочка, — одна ученица умеет ушами двигать. Ей завидуют все. — Это что! — сказал я. — А вот в нашем классе есть один — до потолка плюнет..." [Кассиль, Кондуит (1930)].

40//5

Ипполит Матвеевич... взял с подоконника бритву. На ее зазубринках видны были высохшие чешуйки масляной краски... [Он] неторопливо подтянул правый рукав выше локтя, обмотал обнажившуюся руку вафельным полотенцем... Свет погас, но комната оказалась слегка освещенной голубоватым аквариумным светом уличного фонаря. — Бритва, судя по зазубринкам, — видимо, "Жиллет" [см. ДС 7//9]. Бритва фигурирует также в пьесе Ю. Олеши "Заговор чувств" (1928-1929), где Кавалеров в воображении убивает ею Бабичева.