Романы Ильфа и Петрова

На диване с утра сидел выписанный из Германии за большие деньги немецкий специалист, инженер Генрих Мария Заузе. — В годы нэпа и индустриализации советская промышленность открыто равнялась на Запад; научно-технический уровень Германии или США был для СССР желанным и недосягаемым образцом. Одним из лозунгов дня было: "Учись у немца" [Пр 16.03.29]. Отечественные кадры посылались за границу изучать передовой опыт, а иностранные инженеры, мастера, рабочие (часто — лишившиеся работы в своих странах в результате мировой депрессии) были знакомыми фигурами на советских предприятиях и стройках.

Им нередко приходилось сталкиваться с косностью и бюрократизмом. Американский инженер, работавший на советских стройках в 1929-1930, описывает ситуацию почти теми же словами, что и авторы романа:

"...[Русские] платят иностранному специалисту валюту, выкачанную из народа ценой больших жертв, но игнорируют его рекомендации или пытаются его обойти... Джон Колдер, один из лучших американских инженеров, работающих в СССР, после трех месяцев ожидания и полного безделья поехал в Москву, чтобы устроить там скандал... Он приехал сюда с большим штатом помощников, чтобы поставить на ноги транспорт, но в конце концов пригрозил покинуть Россию, если ему и его людям не дадут работы" [Rukeyser, Working for the Soviets, 219-220; о мытарствах Колдера упоминает также Б. Галин в документальных очерках "Мечта" (1932)].

В советской прессе эти явления освещались неоднократно; сообщалось, например, о том, как западный инженер, попытавшийся ввести рационализацию производства и снизить себестоимость продукции, подвергся травле и выживанию с работы [Безобразное отношение к иностранному специалисту, Пр 16.10.29; Неправильное использование иностранных специалистов, Пр 19.10.29] и др.

Эпизод Заузе, с его недоумениями и письмами невесте, был разработан соавторами в рассказе "Чарльз-Анна-Хирам" [Чу 48.1929; перепечатано в кн.: Ильф, Петров, Необыкновенные истории...].

Фигура иностранного специалиста на советской стройке много раз отражена в литературе тех лет. В его лице западная целенаправленность, точность, способность работать "как машина" противопоставляется российской лени и расхлябанности — коллизия, известная еще с "Обломова" Гончарова и "Железной воли" Лескова, но приобретающая теперь новую актуальность.

Как правило, писатели уважительно оценивают деловую хватку и строгость западных спецов и призывают соотечественников учиться у них, не забывая, однако, о преимуществах советской идеологии и социальной системы. В портрет "немца" вводятся традиционные комические черточки — ломаный язык, наивность, педантизм, — призванные уравновесить его превосходство над русским человеком в деловом отношении. "Шелесни феник для фас нушно, подгоняль штоп работала!" — прикрикивают немецкие техники на строителей бумажного комбината. "Скверний русский привычка: не дорожить чужой времья", — ворчит американец Квелш [Кольцов, В путь (1928); А. Глебов, Рост (1927), в его кн.: Пьесы].

У иностранцев оказывается немало причин для недовольства, например, вынужденные простои: "Бригады, неделю назад попавшие на красную доску, позорно скатывались вниз. Американцы кейфовали за обедом по полтора часа" [Н. Никитин, Поговорим о звездах (1934)]. В пьесе Н. Погодина "Темп" (1929) выведен американец Картер, обладающий столь же непоседливым характером, как и Заузе: подобно ему, он жалуется, что теряет время зря, что без конца слышит фразу "На будущей неделе", заявляет, что ему нужен не роскошный кабинет и письменный стол, а работа на стройке, что он не желает получать деньги даром и намерен, расторгнув контракт, вернуться в Америку и т. п.

В отдельных случаях иностранный специалист наделяется и функциями вредителя, как, например, уже упомянутый Квелш в пьесе А. Глебова.

В образе Заузе актуальные черты недовольного советскими обычаями иностранного специалиста наложены — как обычно в ДС/ЗТ — на более традиционные мотивы. В русской литературе есть тип наивного чужеземца, который (а) приходит в изумление, а то и в отчаяние от экзотических российских обычаев, остраняет их своим непониманием; (б) сравнивает их с разумными и благообразными обычаями своей родины;

(в) сообщает о них на родину, воображает изумление и недоверие соотечественников;