Романы Ильфа и Петрова

["Похоронить религию" — Piccard, Lettres de Moscou, 82; "Убить бюрократизм" — М. Кольцов, В дороге // М. Кольцов, Сотворение мира; "Смерть куличу" — Пр 06.05.29; лекция юриста — Никандров, Профессор Серебряков; смена английского кабинета — КН 26.1929; фабрика-кухня — Ник. Ассанов, Двадцать четыре тысячи, КН 50.1929. Германия — Овчаренко, Август Бебель, 132; Арзамас и арзамасские протоколы, 100, 173,195 и др; крест-ножницы — Moch, La Russie des Soviets, 96; карнавал — Пр 11.06.29; Адуев, Похвала бюрократизму (1929), Избранное; ледяной гроб, неграмотный красноармеец, религиозные праздники — Tolstoy et al., Street Art..., 161, 163, фото 179; КН 47.1927; трамваи — Оценка художественного оформления десятиоктябрия, НЛ10.1927; коммуна беспризорных — М. Кольцов, В монастыре // М. Кольцов, Сотворение мира; литейный цех — Пж 19.1930; Катаев, Время, вперед!, гл. 4; Ильф, Петров, Необыкновенные истории..., 329.]

Приключение Балаганова соответствует также известному мотиву рыцарского и готического романа, когда герой, преследуя или разыскивая кого-то, попадает в заколдованный замок и блуждает по его залам и переходам (например, Ариосто, "Неистовый Роланд" XXII и др.) В готическом жанре герой передвигается по лабиринтам таинственного замка, поместья или аббатства, наталкиваясь в его комнатах на разного рода ужасы — скелеты, окровавленные плащи, гробы, закованных в цепи узников и т. п. В "Романе леса" А. Радклифф герой находит сундук со скелетом [гл. 4], героиня — гроб, покрытый плащаницей [во сне, гл. 7]. В ее же "Удольфских тайнах" за одной из дверей скрывается труп [III.I]⁴, в "Дракуле" Брэма Стокера — ящики с землей, служащие постелью вампиру [гл. 4]. В русской литературе эту традицию продолжают Жуковский (Что ж? В избушке гроб; накрыт / Белою запоной [Светлана]) и Пушкин [Сказка о мертвой царевне].

Подобный литературный фон вполне естествен для "Геркулеса" с его постоянными потусторонними ассоциациями.

18//20

В море, как видно, происходило тяжелое объяснение. — Мотив объяснений в воде, решения деликатных вопросов во время купанья мы встречаем у Теккерея [примирение в воде: Ярмарка тщеславия, гл. 25]. Серьезный разговор в воде происходит в "Дуэли" Чехова [гл. 1]. Здесь мотив, конечно, продолжает идею неуловимости Скумбриевича.

18//21

— Я это сделал не в интересах истины, а в интересах правды. — Слова бухгалтера Берлаги — отзвук дореволюционных споров между радикальными интеллигентами и их веховскими критиками об "истине" (как научной, философской категории) и "правде" (как категории, связанной с принципами морали, социальными идеалами и т. п.). Ср. характеристику П. Б. Струве: "Он был одинаково страстным мыслителем, искателем объективной истины и страстным борцом за моральную правду и общественное строительство" [Зернов, Русское религиозное возрождение, 152. Ср. также статью Н. А. Бердяева "Философская истина и интеллигентская правда" [в кн.: Вехи].

18//22

...В концерне "Геркулес" это называется загнать в бутылку... И сможет ли это когда-нибудь понять наш добрый доктор математики Бернгард Гернгросс? — Выражение "загнать в пузырек" в смысле "довести до неистовства, до изнеможения" вошло в язык в 20-е гг. из воровского жаргона. "Загнали, наконец, Ванькина в пузырек. Стих Ванькин..." [Булгаков. Ванькин-дурак (1925), в его кн.: Забытое; см. также Селищев, Язык революционной эпохи, 77].

Имя "Бернгард Гернгросс" есть в ИЗК, 293. Неоднократные упоминания этого персонажа в эпизоде Заузе ("...предостерегал его знакомый доктор математики Бернгард Гернгросс..."; "Расскажи об этом нашему другу, доктору Бернгарду Гернгроссу") выдержаны в стиле пародий на литературу "из заграничной жизни". Типичный прием — педантичное повторение полных имени и фамилии какого-то персонажа с добавлениями, якобы принятыми в иностранной культуре (как, например, звание, должность, местожительство, эпитет вроде "наш добрый друг" и т. п.):