Романы Ильфа и Петрова

"Когда у нотариуса Пьера д’Оребур, живущего на улице Оноре, пропала дочь..."; "Наступает ночь, и тебе надо идти к нашему доброму другу нотариусу Пьеру д’Оребур, живущему на углу улицы Оноре"; "О, если бы здесь был наш добрый друг нотариус Пьер д’Оребур, живущий на улице Оноре!" и т. п. [Н. Урванцев. Жак Нуар и Анри Заверни // Русская театральная пародия].

"Раз ты меня спрашиваешь, куда я иду, мой долг ничего не скрывать от тебя... я иду к моему великому учителю, профессору Гольдблатту"; "Издатель даст мне аванс, если профессор Гольдблатт одобрит мое сочинение"; "Ура, милая Эмма! Великий профессор Гольдблатт одобрил мое сочинение" и т. п. [Н. Урванцев, Вечерний звон (1917), там же].

В советской литературе сходного рода речи можно встретить у В. Аксенова, где в речи одного из персонажей — специалиста по Латинской Америке — имитируется стиль советских очерков о дружественных народах третьего мира: "...в Пуэрто загорелся панамский танкер. Если бы не находчивость Мигеля Маринадо, сорокатрехлетнего смазчика, дочь которого... впрочем... хм..." [Затоваренная бочкотара].

Примечания к комментариям

¹[к 18//12]. Политическая активность школьников-пионеров — характерное явление тех лет, вроде китайского движения хунвэйбинов 1960-х. Для контроля над несознательными взрослыми устраивались отряды "легкой кавалерии", чье беззастенчивое вмешательство в частную жизнь описано, например, в романе П. Романова "Товарищ Кисляков" (действие происходит в коммунальной квартире) или в рассказе В. Шкловского "Княжна Джаваха", где дети в канун "бывшего Рождества" совершают налеты на квартиры для выявления политически неприемлемых елок [Звезда 05.1933, 93]. В более завуалированном виде террор детей над родителями показан в рассказе Ильфа и Петрова "Разговоры за чайным столом" (1934).

² [к 18//12]. Взаимное "вызывание" на разного рода полезные дела было массовой агитационной игрой, волна которой — вне сомнения, организованно — прокатывалась по стране несколько раз. Таким путем осуществлялся, например, сбор средств на авиацию в 1923-1924. "Вносивший деньги вызывал через газету знакомых, друзей — сразу многих. Те, в свою очередь, вызывали других. Дело росло в геометрической прогрессии. Уже вызывали большие коллективы — секретариат Совнаркома вызывал Наркоминдел. Командиры, воевавшие против Юденича, вызывали командиров южных фронтов, бивших Врангеля, Деникина. Сибиряки — уральцев. Студенты — профессоров. Школьники — шкрабов... Вызвали Художественный театр, гастролировавший в Америке. Вызвали „вновь москвичей Есенина и Дункан“, вернувшихся из Америки. Вызвали Анатоля Франса и Анри Барбюса. Даже Штреземана [см. ДС 24//3] и низложенного патриарха Тихона [см. ЗТ 8//30]... В конце лета рабочие завода „Динамо" вызвали Ленина и Крупскую... В то лето они жили в Горках. Было известно — Ильич поправляется". Вожди внесли на авиацию шесть червонцев, однако, к разочарованию многих энтузиастов игры, отказались вызвать кого-либо еще [С. Виноградская, в кн.: М. Кольцов, каким он был, 155]. Объявления в "Геркулесе", конечно, относятся уже к новой, очередной кампании взаимного вызывания, история которого остается в целом неизученной.

³ [к 18//19]. Ср.: Хорошо писать стихи / О кремации сохи [из пародии А. Архангельского на стихи А. Безыменского].

⁴[к 18//19]. В другой главе "Удольфских тайн" есть сцена, в которой при известном усилии воображения можно усмотреть еще более близкую параллель к ЗТ. Героиня находит в алькове по-луразложившийся труп и падает в обморок [II.6], однако впоследствии [IV. 17] выясняется, что то был не настоящий труп, а восковое подобие, хранимое в замке в целях благочестивого созерцания членами рода, т. е. своего рода "агитационный труп"! Ср. куклу, принимаемую за труп, в очерке Н. Никитина.

Даже если соавторы не читали А. Радклифф, сходство следует считать типологическим, из числа тех, которые указывают на далеко идущую идентичность логики, управляющей художественным "кристаллообразованием" при тождестве темы [см. Введение, раздел 6 — о "конвергенциях"].

19. Универсальный штемпель

19//1