«Так скажите мне, – спросил Лионель, – сильно ли вы любите госпожу королеву? – Да, превыше себя самого. – Стало быть, вы не совершите по своей воле и в своем уме того, что ей не по нраву? – Нет, правда: пусть лучше меня убьют. – А есть ли что-нибудь, чего бы вы не сделали, чтобы уберечь ее от смерти? – Нету, правда. – А если вы умрете, как вы думаете, что сделает она? – Я знаю, что она от этого умрет, ибо она меня любит не меньше, чем я ее. – Так я вам докажу толком, что если вы откажете оной девице в любви, то смерть моей госпожи вам дороже, чем ее жизнь. И скажу вам, как это так получается. Вы отказываете, будучи при смерти, ежели оная девица вас не исцелит; но она вас исцелить не может, если прежде вы ее не исцелите от ее недуга; ибо она не больна ничем иным, как вами. Итак, вы в силах ее исцелить, а через ее посредство исцелиться сами; а ежели этого сделать не захотите, то она умрет, и вы умрете. А когда вы оттого будете мертвы, по злокозненности вашей, госпожа королева услышит об этом, и коль скоро она вас так любит, я знаю несомненно, что она от этого умрет; итак, вы убьете троих, и себя, и госпожу королеву, и оную девицу. И могут об этом сказать, что вы совершили предательство, когда из-за вас умрет прекраснейшая и знатнейшая дама на свете, а она этого отнюдь не заслужила; и прекраснейшая дева, уже однажды спасшая вам жизнь; а вы ее отдариваете тем, что за жизнь даруете смерть».
Чтобы убедить Ланселота, Лионелю пришлось съездить в Камалот и срочно вернуться назад, привезя ответ королевы:
«Она вам шлет сотню тысяч с лихвою приветов и дает вам наказ, что если вы ее любили когда-нибудь, то, дабы избавить от смерти себя и ее совокупно, исполните желание девицы; а ежели вы этого не сделаете, вы утратите ее любовь».
Он тотчас послал сказать девице, что желает быть отныне ее рыцарем и что на свете нет