Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

Вторые ворота со скрипом отворились. Перед ними высились огромные и горделивые строения, прекрасные дома в изобилии. То, что называли тогда замком, было в то же время и городом, выстроенным вокруг замка или позади него. Они увидели двойной ряд лож, или наружных галерей, заполненных дамами, рыцарями, девицами и городским людом; все они горько плакали, но не проронили ни слова. Король вошел, прошелся по залам; повсюду та же тишина.

– Несомненно, мы видим тут, – сказал он королеве, – жертв некоего заклятия, и мы не в силах угадать, кто их расколдует.

Но когда Белый рыцарь выходил из замка, чтобы ехать за мессиром Гавейном, он услышал, как пленники издали громогласный вопль:

– Король, удержите его! Король, удержите его!

На этот внезапный шум король и королева выглянули в одно из окон; их заметил Белый рыцарь, невольно остановился взглянуть на них и отвесил поклон. Король спросил, ответив на приветствие:

– Скажите, рыцарь, отчего все эти люди кричат мне, чтобы я вас удержал?

– Нет, сир, я сам этого не знаю; но спросите их, чего они от меня хотят; не думаю, чтобы им было за что меня упрекнуть.

Король пошел к ним и спросил, зачем они хотят удержать рыцаря.

– Затем, что через него искоренится здешний пагубный уклад.

Но когда король вернулся, рыцарь уже выехал за первые ворота; и удрученный тем, что ничего не понял в слышанных воплях, король загрустил более, чем когда-либо.

Белый рыцарь скоро достиг обители, где оставил Гавейна и других пленников Брандуса.

– Завтра утром, – сказал он, – вы сможете войти в Скорбный Оплот; приветствуйте от меня монсеньора короля и госпожу королеву. Но не спрашивайте, кто я; довольно вам знать, что я рыцарь.

Он простился и направился оттуда в монастырь Гробницы Люкена, где наказывал своим оруженосцам ждать его, прежде чем отправился на взятие Скорбного Оплота. Между тем в пресловутый замок прибыли монсеньор Гавейн, монсеньор Ивейн и прочие пленники Брандуса. Велика же была радость короля Артура, когда он расцеловал своего любимого племянника и всех его соратников.

– Что же с вами приключилось? – спросил он их.

– Сир, мы не знаем доподлинно. Некий вероломный рыцарь привел нас к себе в замок и взял в плен после того, как нам помогли сложить оружие. Некий неведомый рыцарь освободил нас, наказав от его имени приветствовать короля и королеву. Можем лишь сказать, что он носит серебряный щит с тремя алыми перевязями.

– Стало быть, это тот рыцарь, – сказала королева, – который выехал из замка вчера и которого просили вас удержать люди, заточенные здесь. Вы видели его без доспехов?

– Нет, госпожа; он не пожелал снять шлем – для того, понятное дело, чтобы его не узнали.

– Теперь у меня нет ни малейшей причины оставаться здесь долее, – сказал король.

– Как! сир, – живо возразила ему первая Озерная девица, – и вы можете уехать, не постигнув тайну злоключений этого замка?

– Не вижу способа ее постигнуть, – ответил король, – но если бы я знал способ вызволить вас, меня бы не удержала никакая опасность. Скажите, что надобно для этого сделать.

– Сир, меня никто не может вызволить, кроме рыцаря, которому вы позволили уйти.

– Так вы его знаете? – воскликнул мессир Гавейн.

– Разумеется.

– Тогда вы можете нам сказать, кто он такой?

– Я обещала об этом молчать; я могу только помочь вам дознаться до этого.

– Ну так я клянусь, что не оставлю этого, пока не дознаюсь[78].

Эта клятва не обрадовала короля; ибо перед тем, как удалиться, Гавейн напомнил ему, что принц Галеот, сын Великанши и владыка Дальних островов, вознамерился в скором времени принудить бретонских баронов и самого их короля признать его сюзереном[79], и что надо не теряя времени остановить его на рубежах Галора.

– Ах, милый племянник, – сказал король, – как это вы надумали нас покинуть?

– Сир, я дал клятву; а ведь вы, верно, не меньше моего желаете познакомиться со здешним новым сеньором. Скоро я сумею вам в этом помочь, не сомневайтесь.

На том они и расстались; король был весьма обеспокоен отъездом, который мог отнять у него в грядущей войне самого лучшего рыцаря.

XXV

Мы видели Белого рыцаря, когда он, оставив Гавейна у отшельника в Плесси, отправился за своими оруженосцами, ожидавшими его у Гробницы Люкена. Несколько дней он провел в пути без приключений, пока не услышал в гуще леса, куда он углубился, сильный шум, а затем увидел рыцаря, который тянул за конским хвостом человека в одной рубахе: глаза завязаны, руки сомкнуты за спиной, на шею подвязана за волосы окровавленная женская голова. Он проникся к нему великой жалостью.

– Кто вы? – спросил он у несчастного, влачимого так немилосердно.

– Я подданный королевы Великой Бретани.

– Сир, – тотчас обратился Белый рыцарь к тому, кто держал поводья, – разве так подобает обращаться с христианином?

– Ему придется еще и похуже, – ответил тот, – если ему воздадут по заслугам. – Он опозорил меня с моею законной женой, с той, чья голова на нем висит.

– Ничему не верьте, рыцарь! Никогда у меня к его жене и мыслей подобных не было.