Читаем Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный. полностью

«О! – подумалось Гавейну, – это не иначе как тот, кого я ищу и кто избавил от железа раненого рыцаря при дворе короля». Он собрался въехать в лес, но тут заметил невдалеке ограду из воткнутых копий вокруг богатого шатра, перед которым сидел Элен Белый[81], один из лучших рыцарей Круглого Стола.

– Милости прошу, монсеньор Гавейн! – сказал Элен, приподнимаясь, – куда это вы таким резвым шагом?

– Ищу одного рыцаря, которого возят на носилках.

– Но уже смеркается; вряд ли вы его найдете, когда стемнеет; отложите свои поиски до завтра.

Гавейн согласился и вошел в шатер.

С него уже собрались снять доспехи, когда снаружи послышался сильный шум. Это была кавалькада с дамой, ехавшей верхом под балдахином, который несли четыре рыцаря, укрывая ее от лучей закатного солнца. На ней была горностаевая мантия поверх алого атласного платья. Двадцать человек из свиты Короля с Сотней Рыцарей выехали навстречу и обратились к ее спутникам.

– Сеньоры, – сказал первый из них, – наш король желает, чтобы вы проводили эту даму к нему в шатер.

– Нам нет дела до вашего короля.

– А нам лучше знать, как вас заставить.

Завязалась битва, и победа бы досталась Сотне Рыцарей, не вмешайся тут Гавейн.

– Я берусь, – сказал он, – проводить эту даму в шатер вашего короля и вывести ее оттуда.

Это была госпожа Ноанская, и ехала она на Ассамблею Галорских Рубежей[82]; ибо в те времена высокородные дамы появлялись в таких собраниях, дабы вдохновлять тех, кто выступал на турнирах[83]. Король с Сотней Рыцарей вышел даме навстречу и был бы не прочь ее удержать, если бы Гавейн не взялся проводить ее обратно до своих. Доведя ее, он вернулся в шатер Элена; но это промедление на одну ночь помешало ему нагнать Хворого рыцаря.

А тот поутру велел сгрузить себя на землю под большим вязом, чтобы освежиться и попробовать уснуть. Мимо случилось проезжать даме с роскошной свитой; она пожелала взглянуть, кто этот спящий рыцарь, спешилась, склонилась, открыла ему лицо и, заливаясь слезами, признала в нем того, кто спас ее от домогательств короля Нортумбрии.

– Ах! – сказала она оруженосцам, – он излечится?

– Мы надеемся на это.

Пробудясь от шума, больной напрасно старался отвернуться; она обняла его лицо ладонями и покрыла поцелуями его рот и глаза.

– Милый мой сеньор, – говорила она, – не таитесь, я вас узнала; я покорнейше прошу вас согласиться на то, чтобы дождаться у меня вашего полного исцеления; вам нет нужды бояться ни малейшей нескромности; а мы позаботимся о вас, как только можем.

Это была, как вы уже догадались, все та же госпожа Ноанская, и Хворый рыцарь не мог воспротивиться тому, чтобы поехать с нею. Носилки двинулись в путь; они миновали Скорбный Оплот, не заходя туда, и остановились в одном из замков дамы, в десяти лье от Ноана. Рыцарь пробыл в нем до полного своего исцеления.

Мы не будем следовать за Гавейном во всех перипетиях его поисков; не будем говорить и о том, как он встретил вероломного Бреуса Беспощадного, брата Брандуса; как он защищался от его злобных проделок и как, наконец, узнал имя завоевателя Скорбного Оплота. Эти многочисленные и довольно путаные приключения легко могут быть изъяты из книги о Ланселоте.

XXVII

Как только раны его закрылись, наш рыцарь поблагодарил госпожу Ноанскую и простился с ней. В тот же вечер он встретил оруженосца, скачущего во весь опор.

– Кто вас так торопит? – спросил он, проезжая мимо.

– Я ищу того, кто единственный может избавить нас от мук; госпожа королева в Скорбном Оплоте, и люди в замке клянутся держать ее до тех пор, пока не вернется доблестный рыцарь, его завоеватель. Королева разослала гонцов по всем дорогам, чтобы разузнать о нем и просить его вернуться и освободить ее.

– Друг мой, – сказал Рыцарь, – отпустят ли госпожу королеву, если тот, о ком ты говоришь, приедет в замок?

– Разумеется.

– Тогда поворачивай и скажи госпоже королеве, что он приедет сегодня ночью или завтра утром.

– Но у меня приказ не возвращаться, пока я не увижу этого рыцаря.

– Доложи, что ты его видел.

– Значит, вы тот, кого я ищу?

– Э! Ты заставляешь меня сказать лишнее.

Он въехал в Скорбный Оплот вместе с оруженосцем. Все улицы были освещены свечами и факелами.

– Где же королева? – спросил он оруженосца.

– Я провожу вас к ней; но надобно пройти через подземелье, запертое железной дверью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Младшая Эдда
Младшая Эдда

Памятник, обычно называемый «Младшая Эдда», написан исландским ученым, поэтом и политическим деятелем Снорри Стурлусоном в 1222–1225 гг. в Исландии. Снорри Стурлусон — самый знаменитый из исландцев. Однако значение «Младшей Эдды» не только в том, что она — одно из произведений самого знаменитого из исландцев. В сокровищнице мировой литературы «Младшая Эдда» — произведение единственное в своем роде. Ни в одном другом произведении не нашла такого полного отражения мифология, которую не только все скандинавские народы, но и все народы, говорящие на германских языках, считают своим ценнейшим культурно-историческим и художественным наследием. Поэтому «Младшая Эдда», наряду со «Старшей Эддой», сборником древнеисландских песен о богах и героях, пользуется немеркнущей славой во всем германском мире.«Младшая Эдда», как и «Старшая Эдда», много раз переводилась на разные европейские языки. Полный перевод «Старшей Эдды» на русский был впервые опубликован в 1963 г. в серии «Литературные памятники». «Младшая Эдда» впервые публикуется на русском языке. Перевод выполнен О. А. Смирницкой. Редактор перевода, автор статьи и примечаний — М. И. Стеблин-Каменский. Аннотированный указатель составила О. А. Смирницкая.Электронный текст «Младшей Эдды» подготовлен по изданию: Младшая Эдда. Перевод О. А. Смирницкой, ред. М. И. Стеблин-Каменского. — Л.: Наука, 1970. — Литературные памятники.Названия глав по исландскому изданию, а также приложения переведены Т. В. Ермолаевым.

Снорри Стурлусон

Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги
Илиада
Илиада

М. Л. Гаспаров так определил значение перевода «Илиады» Вересаева: «Для человека, обладающего вкусом, не может быть сомнения, что перевод Гнедича неизмеримо больше дает понять и почувствовать Гомера, чем более поздние переводы Минского и Вересаева. Но перевод Гнедича труден, он не сгибается до читателя, а требует, чтобы читатель подтягивался до него; а это не всякому читателю по вкусу. Каждый, кто преподавал античную литературу на первом курсе филологических факультетов, знает, что студентам всегда рекомендуют читать "Илиаду" по Гнедичу, а студенты тем не менее в большинстве читают ее по Вересаеву. В этом и сказывается разница переводов русского Гомера: Минский переводил для неискушенного читателя надсоновской эпохи, Вересаев — для неискушенного читателя современной эпохи, а Гнедич — для искушенного читателя пушкинской эпохи».

Гомер , Гомер , Иосиф Эксетерский

Приключения / Античная литература / Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Стихи и поэзия / Древние книги / История / Поэзия