Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

В тот же вечер Гектор заключил мир между сеньором Узкой Межи и Марганором, принесшим клятву от имени своего сеньора, Короля с Сотней Рыцарей. Когда они сидели за трапезой, в залу вошел оруженосец и попросил дозволения увидеться с Гектором.

– Сир, – сказал он, – вас приветствует Синадос Виндзорский. Он узнал, что вас задержали в замке Узкой Межи, и созвал своих рыцарей, чтобы идти вас выручать. Но вам, я вижу, не надобна никакая помощь.

Затем оруженосец поведал, как Синадос и его дама были избавлены от своих врагов. Весть об этом втором подвиге Гектора достигла ушей девицы, уже и без того воспылавшей любовью.

– Дитя мое, – сказал ей отец, – хотела бы ты выйти замуж за победителя Марганора?

– Настолько, что ни о ком ином и слышать не желаю.

Тогда отец отвел Гектора в сторону и спросил, не угодно ли тому взять его дочь в супруги, получив и замок в придачу.

– Сир, я себе не хозяин: слишком многое мне предстоит совершить, чтобы обзаводиться супругой или владеть землей. Не подумайте, что я отказываю вашей дочери или предпочел бы ей другую девицу мне по нраву.

Дочь, которой передали ответ Гектора, поклялась не иметь супругом никого, кроме него; а отец, одобрив ее решимость, вернулся побеседовать с Гектором до того часа, который располагает ко сну.

Девица приготовила ложе своему возлюбленному в уединенном покое, и когда все уснули, пробралась в этот покой с одной из своих служанок, державшей перед собою целый пучок свечей. Она остановилась чуть позади ложа, преклонила колени и долго пребывала так неподвижно. Гектор не спал, но мыслями витал далеко. Наконец, заметив ее, он протянул к ней руки:

– Любезная сударыня, – сказал он, – милости прошу! Что за нужда привела вас сюда?

– Сир, – ответила девица, плача и отводя за плечи свои длинные косы, – не подумайте дурно обо мне, если я явилась в столь поздний час; я пришла лишь затем, чтобы принести вам жалобу на вас же: вы один можете передо мною ответить.

– Сударыня, поверьте, я готов искупить вину, ежели она лежит на мне. В чем же она?

– Сир, вы отказали моему отцу, когда он предлагал меня выдать за вас. Скажите мне, в чем причина такого отказа?

– Милая моя, Бог мне свидетель, она не в том, что вы недостаточно красивы, умны, богаты для самого отважного из рыцарей; но пока я не завершу предпринятый мною поиск, мне не подобает брать себе жену. Если бы я нынче женился на вас, мне так или иначе было бы надо к вечеру уехать, соблюдая мой обет[133]. И если бы смерть не позволила мне вернуться, вам пришлось бы горько пожалеть об утраченной вами свободе.

– О! Боже упаси вас от смерти! Но, рыцарь, обещаете ли вы мне, по крайней мере, не брать никого себе в жены, не известив меня прежде?

– Нет, сударыня; ибо может так сложиться, что мне придется нарушить свое обещание.

– Тогда окажите мне другую милость: вступите в брак не ради знатности или богатства, но ради истинной любви.

– О! это я вам охотно обещаю; и можете быть уверены, что я не обману вас.

Она вернулась в свой покой, а наутро пришла вполне утешенная поведать отцу о том, что обещал ей Гектор.

– До конца года, – сказала она, – я сумею устроить, чтобы он никого так не любил, как меня.

– Меня это порадует, – сказал отец, – как ничто другое на свете.

Она пошла и застала Гектора в то время, когда он вставал.

– Дай вам Бог доброго дня! – сказала она ему.

– И вам тоже, милая моя!

– Сир, не хотите ли увезти мои вещицы на память? Возьмите это колечко, а с ним и мое сердце. Отдаю их вам при условии, что вы мне их сбережете.

Гектор улыбнулся, взял кольцо и надел на палец. На лучшее и не могла надеяться девица: ибо таково было свойство его камня, что носящий его не мог устоять перед любовью к той, что его дала.[134]

Затем Гектор потребовал свои доспехи, и то же сделали мессир Ивейн и Сагремор. Все трое простились с девицей, с сеньором шателеном, Марганором и другими рыцарями, проводившими их до дороги, ведущей в Норгаллию.

XLVI

Гектор, Сагремор и мессир Ивейн препоручили Богу рыцарей из замка Узкой Межи и расстались с ними на краю первозданного леса, который надо было пересечь, прежде чем выехать на обширную пустошь. Тут они заметили справа от себя девицу, насильно уводимую неким рыцарем; а слева – другого рыцаря, который пытался укрыться в лесу, преследуемый во весь опор двумя латниками.

– Вот вам два приключения, – сказал Сагремор, – еще третьего недостает, чтобы у каждого было свое.

В этот миг из леса донеслись громкие жалобы и проклятия.

– Воистину, – сказал Гектор, – мне кажется, Бог услышал Сагремора: вот вам и третье. Возьмем каждый по одному.

Сагремор сказал:

– Я поскачу за рыцарем, за которым идет погоня.

Мессир Ивейн:

– Я поеду за девицей.

– А я, – сказал Гектор, – пойду взгляну, откуда столько шума.

Что стало с Сагремором и мессиром Ивейном, об этом мы узнаем позже. Гектор же направился на голоса и вскоре нагнал немалое скопление людей, которые сопровождали гроб, всячески выказывая свою скорбь. Замыкал процессию карлик на тощей лошаденке.

– О ком вы так горюете? – спросил у него Гектор.

Карлик не ответил.

– Я тебя спрашиваю, о ком вы горюете.