Романы Круглого Стола. Бретонский цикл

Этот стихотворный роман основан на сказании, которое я бы, пожалуй, назвал Евангелием бретонцев, восходящем к третьему или четвертому веку нашей эры. Благочестивый декурион, который положил Христа в гробницу, волею сказителей стал апостолом острова Бретань. Он чудесным образом пересек море, основал на реке Северн в Сомерсетшире знаменитый монастырь Гластонбери, где и был похоронен. Таково было древнее бретонское поверье, и можно видеть, сколь дорого оно стало этому народу, по событиям конца шестого века. Тогда папа Св. Григорий по просьбе саксонского короля Этельберта послал римских священников для обращения недавних завоевателей. Старые бретонцы были возмущены этим вмешательством римского владыки, распахнувшего врата рая перед ненавистным племенем их притеснителей. И еще хуже вышло, когда Августин, глава миссии, вздумал порицать освященные временем формы их богослужения. «По какому праву, – говорили они, – папа явился тут осуждать наши церемонии и перечить нашим традициям? Мы ничем не обязаны римлянам; мы давным-давно были обращены в христианство первыми учениками Иисуса Христа, чудом прибывшими из Азии. Они наши первые епископы; они передали своим преемникам право посвящать и назначать других».

Историю этих больших и занимательных прений надо искать в прекрасной книге Монахи Востока. Резкость их дошла до такой степени, что бретонские клирики обвинили посланников Рима в подстрекательстве к разрушению и сожжению знаменитого Бангорского монастыря, центра сопротивления новому канону литургии. Было ли это обвинение обосновано или нет, были ли мотивы для раскола более или менее приемлемы, но все же надо признать, что для оправдания столь долгого упорства бретонское духовенство должно было иметь за собой древнюю традицию, несовместимую с традициями других церквей и решениями римской курии.

Г-н граф Монталамбер[76], признавая всю древность легенды об апостольской миссии Иосифа Аримафейского[77], все же отрицает, заодно с г-ном Пьером Вареном[78] что бретонская церковь когда-либо имела хоть малейшую тенденцию к расколу. По его мнению, бретонцы до пришествия англосаксов вполне верили, что первыми ростками веры обязаны Иосифу, «который вынес из Иудеи единственное сокровище – несколько капель крови Иисуса Христа; и оттого-то юг Франции возводил начало своего христианства к Марфе, к Лазарю, к Магдалине. Но, – добавляет уважаемый автор в другом месте[79], – бретонские обряды отличались от римских лишь в нескольких совсем незначительных деталях; это касалось формы монашеской тонзуры и церемонии крещения[80]». Если бы г-н Монталамбер и авторитеты, на которых он ссылается, смогли повернуться спиной к общественному мнению и уделить немного внимания чтению Святого Грааля, они бы, несомненно, изменили свои взгляды. Они признали бы, что правдивые или выдуманные легенды о прибытии в Испанию и Францию св. Иакова Младшего, Лазаря, Марфы и Магдалины были прекрасно совместимы с римской традицией. Но совсем иначе обстояло дело с легендой об Иосифе, которая, сделав его хранителем истинной крови Христовой, изобразила его первым епископом, получившим от Христа право передать таинство Служения первым бретонским священникам, от которых только и должна происходить вся духовная иерархия в этой старинной Церкви.